три месяца, – озвучиваю Ильмире.
Именно столько времени прошло с того дня, как между мной и Андреем все перевернулось с ног на голову.
– Вот это да. И ты совсем ничего не чувствовала? А задержка? Ну ладно там неделю, другую, но почти три месяца…
– Недомогания незначительные были, я списала их на стресс. Предательство парня, чужой город, сложный жизненный этап… – Шумно вздыхаю и присаживаясь на скамейку. Опять начинает штормить. – Ну и это твое «ничего не чувствовала» впервые произошло со мной утром, я упала в обморок.
– А зачем тебе выписали направление в перинатальный? Нашли какие-то отклонения?
Ильмира возвращает снимок УЗИ и заключение врача.
– Почему сразу отклонения? – возмущаюсь я, хотя и сама думаю об этом, просто вслух боюсь произносить.
– Потому что всех, у кого есть какие-то риски, туда отправляют. Мою сестру несколько раз гоняли на УЗИ.
– Я без понятия зачем. Я вообще не планировала становиться матерью. Не читала никакой литературы об этом и ничего не знаю. – Внутри все вибрирует от волнения. – Да и не уверена, что хочу.
– Почему не хочешь? Постой, ты сейчас, надеюсь, не про аборт говоришь? Ты собираешься прерывать?
Я вспоминаю сердцебиение плода, которое дала послушать врач, смотрю на снимок УЗИ и прикладываю ладонь к животу. Такой же, как и всегда. Иногда по утрам он бывает слегка надутый, но я не ощущала в себе никаких изменений и мысли о беременности не допускала. Хотя после всего, что было…
Снова вздыхаю и смотрю на Ильмиру, размышляя над ее вопросом.
Я очень люблю детей. Почему-то вспоминаются Богдан и Руслан, какие они добрые и ласковые мальчишки, хотя иногда непослушные и очень активные. Наверное, во мне растет такой же?
– Яна? – зовет Ильмира, когда долго не отвечаю. Смотрит на меня пытливым взглядом. – Имей в виду, через неделю без показаний за тебя уже никто не возьмется. Однако неделя – это ничтожно мало для такого важного решения.
– Я десять минут назад узнала, что в положении, а ты спрашиваешь о том, о чем я никогда не задумывалась, – отвечаю раздраженно. – И вообще, я хочу домой, полежать.
– Только поесть тебе что-нибудь купим. Вам, – поправляет себя Ильмира и широко улыбается. – Офигеть, ты – и мама! Интересно, Акматов, если бы узнал, что ты беременна, продолжил бы подкатывать? Зачитывать пафосные стихи пузатой девчонке – сомнительное удовольствие.
– Давай мы пока никому об этом говорить не будем, хорошо?
Для начала бы прийти в себя. Подтвержденная беременность вызывает панику. А если вспомнить, что предстоит поделиться этой новостью еще и с родителями, – болезненно щемит в груди.
– Не будем, хорошо. Если хочешь знать, Акматов меня тоже раздражает, – признается Ильмира. – Но они с Сергеем лучшие друзья, а я без ума от Воронова. Со свиданий возвращаюсь мокрая от возбуждения!
Становится весело, и я широко улыбаюсь. Впервые так искренне за долгое время.
– Ты только поаккуратнее с этими своими мечтами и возбуждением, а то будешь потом, как я. – Трясу заключением от врача.
– Да