и она едва не разбилась. Тебе это надо?
Хорошо, что людей на курсе много и нас разделили на две группы. Первая, в которую попала Ильмира, занимается в утренние часы, а моя – во второй половине дня. Это очень удобно: мы почти не пересекаемся. Терпеть Ильмиру все двадцать четыре часа сейчас было бы слишком сложно для моей нервной системы.
– Не представляю тебя с животом. Говорят, на последних месяцах тяжело ходить, – бубнит Ильмира, когда мы идем к такси.
Но почему-то кажется, что учиться с животом – это не так тяжело, как сказать родителям, что я беременна от Андрея. Вот где апокалипсис. Страшно подумать, что будет со здоровьем отца. А с психикой деда?.. Возможно, мама и бабушка меня еще поймут, пусть и не сразу. Их женские сердца очень добрые и сострадательные. Но с мужской половиной нашей семьи спорно… Как отнесется Янис? А Алёна?
Эти мысли заново сеют страх внутри. Прорывают мои болезненные чувства к Андрею.
Ильмира остается ждать в коридоре, а я захожу в кабинет. Отдаю направление, отвечаю на вопросы врача и жду, когда она заполнит карточку.
– Первый скрининг проводили?
– Ничего не делала, я только недавно узнала, что в положении.
В голосе врача – ноль участия. Будто к роботу на прием пришла. А я так волнуюсь, мне важно услышать хоть какие-то ободряющие слова. Понимаю, работа с людьми тяжелая, но неужели не хочется по-доброму поддержать испуганную молоденькую девчонку, когда та дрожит от страха?
Хотя после моего ответа на вопрос об отце ребенка, что рожать буду одна, врач выдает мгновенную реакцию. Смотрит так, словно ставит на мне клеймо.
– Женат? – В ее голосе появляются нотки пренебрежения.
– Просто бросил. – Начинаю злиться.
Какое ей дело, от кого я забеременела?
Врач сочувственно кивает и просит ложиться на кушетку. С сосредоточенным лицом долго водит аппаратом по животу.
Неужели какие-то отклонения? Становится физически дурно. Я и так одна в чужом городе, а если еще и патологии выявят?
– Раздвинь ноги, я посмотрю трансвагинальным датчиком, – просит врач.
– Что-то не так?
– Сейчас узнаем.
Еще несколько минут ожидания превращаются в пытку.
– Шейная складка пять миллиметров, нос не визуализируется, – озвучивает врач через некоторое время.
Я нервно сглатываю.
– И что это значит?
– В норме складка не превышает двух миллиметров. Такое большое расширение указывает на вероятность хромосомных аномалий. Я выпишу направления на дополнительные обследования, как придут результаты – пойдешь с ними к генетику. С анализами не затягивай, срок еще позволяет сделать аборт.
– В смысле?
– Хотя нет, наверное, не успеешь. Придется искусственные роды вызывать. Нужна инвазивная диагностика, а там примешь решение. – Она кладет мне на живот салфетки: – Вытирайся.
Меня трясет от услышанного. Какой аборт? Какие искусственные роды? Что за инвазивная диагностика?
– Объясните,