себе отошел на второй план.
Все, кто вернулся обратно в девятый класс, как и Лера, скромно умалчивали о своем провале на вступительных техникумовских экзаменах. Хвастать было нечем. Вернулась и Оксана, из-за одного балла не прошедшая в торговый техникум. В торговлю она пошла по зову души, ее старшая сестра второй год сворачивала бумажные свертки в галантерее центрального универмага. Мама Таран, Тамара Ивановна, заведовала отделом текстиля в промторге. Намечалась пресловутая династическая линия, но Оксана свое желание попасть в торговлю объясняла иначе.
– Выучусь на кассира, всегда буду при деньгах. Хорошие кассиры на вес золота, так мать сказала…
Урочные часы текли размеренно степенно. Никто никуда не торопился. Ни учителя, ни ученики. Им будто давалось время на перерыв между сумасбродным восьмым с тренировочными экзаменами в черновом варианте и десятым – окончательным, где экзамены писались набело без права на ошибку. Некоторые предметники заранее обзавелись экзаменационными вопросами и приглашали учеников на дополнительные занятия для подготовки к госэкзаменам. Таран записалась на математику, таскала за собой Саньку и Леру уговорила ходить вместе с ними.
Если бы не математика, со стороны их трио выглядело бы любовным треугольником. Впрочем, они именно так и смотрелись, но Оксане хватало ума держать подругу на обозначенном расстоянии. Когда дело доходило до провожания домой, дороги их резко расходились в разные стороны.
Лера и так на Саньку не претендовала. Соревноваться с Оксаной по красоте было бессмысленно. В паре с ней Лера казалась серой мышкой. Таран обладала стройной фигурой, которая держалась на узком скелете, худым личиком и правильной, по-балетному ровной осанкой. Легкую зависть вызывали ее вьющиеся волосы и чистое лицо. От своих возрастных прыщей Лере не помогли избавиться даже заграничные средства, которые мать доставала по налаженным каналам. Фигура ее, вполне сформировавшаяся благодаря гимнастике и верховой езде, напоминала грушу, еще грудь подвела – выросла стремительно дерзко, так что Лера ее даже стеснялась и прикрывала широкими бретельками фартука.
Она хорошо знала о своих недостатках, а Оксана наивно полагала, что идеальная фигура дается навсегда. И все-таки Лера, засматриваясь на Радика, иногда замечала на себе пристальный Санькин взгляд, думала, что он смотрит на ее грудь, и нервно поправляла упавшую с плеча бретельку.
Влюбляться по-настоящему в Лерины планы не входило. Гия бесследно растворился в водовороте прошедших лет, и та подростковая увлеченность вспоминалась как детская невинность. И все же в конце октября, когда старшие классы готовились к осеннему балу, Лера почувствовала давно позабытые симптомы любовного недомогания. Вопреки здравому рассудку она вдруг решила, что Радик от нее без ума. Два раза он уступил ей место в столовой, когда Лере не хватило стула, один раз галантно открыл перед ее носом дверь в кабинет физики и прилюдно в коридоре поднял для нее оброненную тетрадь.
Когда