остальные копошатся в мещанских страстях, путаются в определениях и мимолетных связях… Вывести понятное определение, поясняющее хоть миллиметр бесконечно сложной трансформации души, пытались в сочинениях, но выходили одни заученные шаблоны, трафаретное клише, переписанное друг у друга по кругу. О Любви им многое могли рассказать Римма с Радиком, но несчастные дети уже лежали под толстым слоем мерзлой земли, а на деревянных крестах им пели гимн кладбищенские вороны…
Лера с трудом дождалась окончание поминок. Санька предложил проводить ее до подъезда.
К вечеру снег повалил по-настоящему, крупными хлопьями, тяжелыми и мокрыми. Лера едва тащилась по нечищеному тротуару, чуть хмельная от вина, еще сильнее расстроенная неприятным разговором, тяжело осевшим в душе. Санька молчал и от холода шмыгал носом, но уверенно поддерживал Леру под локоть, не позволяя ее ногам по слякоти разъехаться. Она была благодарна ему за молчание, а на прощание не сдержалась.
– Знаешь, я ведь тоже… ну в духовку… незажженную, правда, чтобы понять…
– Поняла?
– Нет. Там жареной курицей пахло… они, что только из-за любви?
– Во имя любви, Лерка.
– Зачем?
– Если бы знать…
Санька зло плюнул под ноги, растер плевок.
Всю неделю Оксана болела ангиной. После уроков Саня с Лерой заносили ей домашнее задание, рассказывали последние новости, – следствие шло полным ходом, допросы не прекращались, – потом Саня обратной дорогой провожал Леру, но от приглашения зайти на чай отказывался. Жил он возле кинотеатра «Аврора», домой добирался на трамвае, а по пути забирал из школы младшую сестру. Его занятия по плаванию начинались в семь вечера. До этого часа он убирался в квартире, проверял домашнее задание сестры, готовил ужин и выгуливал таксу по кличке Штрудель. Для Леры всегда оставалось загадкой, когда Санька успевал выучить уроки, если хозяйственные дела и серьезное увлечение плаванием отнимали все свободное время.
За тот короткий путь, что проходил через сквер от школы до Лериного подъезда, Саня успевал рассказать о себе целую уйму интересных подробностей. Мама его работала в «Интуристе» администратором на этаже и пользовалась всевозможными привилегиями, какие только могла получить на такой должности. Отсюда и модные джинсы, и дутые куртки, и фирменные кроссовки. Отец месяцами пропадал на дальнем севере в геологических экспедициях в поисках ископаемых полезных и не полезных, а просто сопутствующих. Саня рассказывал о своей коллекции камней и минералов, сыпал энциклопедическими знаниями, увлекательно расписывал истории о месторождениях. Они присаживались на холодную скамью в сквере и сидели до тех пор, пока Саня не вспоминал о сестре. Его наручные часы с кожаным ремешком и крупным циферблатом – отцовский подарок на шестнадцатилетие – придавал его взбалмошному характеру определенную уравновешенность.
Он мечтал о море. О кораблях. Мечтал под парусами на штормовых волнах покорять моря и океаны, открывать новые острова, архипелаги