с личными водителями и гувернантками, но я так не хочу – стараюсь провести вместе с ним как можно больше времени. Он поцелует меня в щёку на прощание и умчится познавать мир. А я поеду на пляж в Делморе, он каменистый и не особо популярен у туристов, так что там можно рассчитывать на некоторое уединение. Я пообещаю себе, что побуду там совсем недолго, минут двадцать. И, конечно, просижу до тех пор, пока не прозвонит будильник, возвещающий, что пора забирать Эрика из школы. После уроков мы с ним пообедаем в какой-нибудь третьесортной забегаловке с фастфудом – что поделать, дети обожают картошку фри и наггетсы. А я теперь ни в чём не могу ему отказать. Потом нас ждёт одна из его секций, сегодня, кажется, это скалолазание. После – ужин у папы с Лиз, где мне будут рассказывать, что я морю голодом собственного ребёнка. Затем мы вернёмся домой, почитаем на ночь что-нибудь о приключениях мальчика-волшебника в круглых очках, и круг замкнётся.
Но сейчас ещё есть время до будильника – он выставлен на шесть часов, в то время как я неизменно просыпаюсь в пять тридцать. И, лёжа с закрытыми глазами, я могу представить, что Алекс рядом, на своей половине кровати, просто отвернулся от меня. Хрупкая иллюзия, само собой, растворится, как только я повернусь, но есть несколько мгновений, когда она реальна.
Ну всё, звонок будильника. Погнали.
Эрик у меня молодец, не капризничает, получая с утра очередной бейгл, или смузи, вместо плотного и вкусного завтрака, к которому привык. Моему маленькому мужчине всего семь лет, но он стойко переносит удары судьбы. По пути в школу рассказывает о проекте, который готовит вместе со своим другом Саймоном, и мне приходится прикладывать определённые усилия, чтобы вникать в его слова и при этом следить за дорогой. Потому что в последнее время концентрация ни к чёрту. Он убегает, а я по привычному маршруту еду на пляж. Машина Стоуна, как обычно, в десяти метрах за мной. За эти годы у него сменилось несколько напарников, но Дэниел неизменен – константа моего существования, моя тень. Спускаюсь по большим чёрным валунам к линии прибоя, сажусь на прогретые солнцем камни и любуюсь океаном. Рассказываю Алексу, как прошёл наш вчерашний день – так же как и позавчерашний, в общем-то. Говорю, как сильно я по нему скучаю. Люблю тебя, мой ангел.
Как я и говорила, звонок будильника сообщает о том, что двадцатью минутами не обошлось. Мчусь обратно в школу. Эрик сегодня особенно смурной, на вопросы «Что случилось?» отмалчивается и даже не возражает против обеда в нормальном ресторане. Мне пора переживать? Надеюсь, на скалодроме оттает.
Ему нравится заниматься этим, он ловко хватается за зацепы и залезает наверх, словно маленькая шустрая обезьянка. Я, как всегда, сижу за столиком в зоне ожидания для родителей, пью отвратительный местный кофе, пытаюсь работать на ноутбуке и периодически поглядываю на сына. Вроде успокоился. Познакомился с каким-то тёмненьким мальчуганом своего возраста и учит того, как правильно ставить ногу и хвататься. Рядом с моим мерзким капучино стакан газировки для него – Эрик подбегает время от времени, чтобы утолить жажду и снова мчаться покорять вершины. В очередной такой заход он появляется вместе со своим новым другом. Когда поднимаю на них глаза от монитора, улыбка застывает на моих губах.
– Мам, это Джамиль, он новенький, – радостно представляет мальчика сын по-арански, хотя в основном мы говорим на кирийском. – Я ему дам своей газировки? А-то ему не разрешают, только воду покупают!
Джамиль улыбается так знакомо, что не может быть сомнений, кто именно передо мной. «Соберись, Мари», – даю себе мысленный подзатыльник и включаю режим «ответственный взрослый»:
– Приятно познакомиться, Джамиль. Нет, Эрик, нельзя. Вдруг у твоего друга аллергия.
Эрик – очаровашка, весь в Алекса, пытается подкупить меня сладкой улыбкой:
– Мам, нет у него никакой аллергии! Просто у него отец повёрнутый на здоровом образе жизни.
Джамиль наконец решает вступить в нашу беседу:
– Правда, нет, – изгибает кончики губ. – Просто Кэрри вредничает. Я, кстати, из Палеры, – добавляет ни с того ни с сего и протягивает мне руку для рукопожатия. – Джамиль Арафат, – представляется, приводя меня в смятение.
– Мари Эванс, – пожимаю небольшую, но крепкую детскую ладонь. – Ты здесь с мамой или с папой?
Он качает головой, отметая оба варианта:
– С Кэрри. Это моя гувернантка.
– Прикинь, мам, он везде с гувернанткой, – Эрик поворачивается к другу. – Мама тоже была в Палере, но давно, ещё до того, как я родился.
– Правда? – удивляется маленькая копия Кира. – Тебе понравилось?
– По-всякому было, – ухожу от прямого ответа. Мальчиков окликает тренер, заметив, что они прохлаждаются слишком долго, и те убегают, так и не сделав ни одного глотка.
Буквально через минуту за мой столик присаживается стройная темноволосая женщина, навскидку лет пятидесяти.
– Добрый день, – здоровается она. – Меня зовут Кэрри, я няня Джамиля. Хотя он стесняется этого слова, и называет меня гувернанткой, – женщина улыбается доброжелательно, а я гадаю, что ей от меня нужно.
– Добрый