кто чем увлекается. Потом поговорите об осени, кто-нибудь стихотворение прочтет. А время между тем будет идти…
– Золотое, – иронично напомнила Ленка.
– Конечно, золотое… Но я же не могу требовать, чтобы ты… чтобы у тебя в самом деле шел урок Православной культуры!
– Это уж точно, – согласилась Ленка.
– Главное, ты ничего не испортишь: в сознании детей по поводу нового предмета останется, так сказать, чистый лист. А потом, с Божией помощью, будем писать на нем что нужно…
Ленка внутренне ежилась: она еще никогда не пробовала общаться с детьми и не имела желания начинать. Ей после приближающейся выписки надо будет решать совсем другие проблемы: искать работу, уговаривать тетку, чтобы разрешила еще пожить в квартире… или снимать какое-нибудь плохонькое жилье за мизерную плату, а то и просто за помощь по хозяйству. Дела невеселые, но необходимые, и в них, по крайней мере, всё ясно…
Елена услышала ее внутреннее состояние:
– Успокойся: может, тебе и не придется вести уроки. К сентябрю я, наверное, уже встану. А ты только сходи двадцатого августа на педсовет, представься администрации: дескать, я Елена Ивановна Кузнецова, готова в сентябре приступить к занятиям… Чтоб никого другого не назначили!
– А ты уверена, что прокатит?
Елена, наморщив лоб от усердия, стала перечислять их козыри:
– Во-первых, имена у нас совпадают. Во-вторых, в этой школе меня никто не видел и голоса моего не слышал, даже по телефону: я договаривалась через интернет.
– Но у нас разница в возрасте, – напомнила Ленка.
– Год рождения обычно не запоминается… И потом, бывает, что в жизни человек выглядит иначе, чем в действительности. Допустим, ты выглядишь моложе. Но на всякий случай можно надеть темные очки…
И это говорила Иоанновна, всегда и во всём неукоснительно соблюдающая правила! Невозможно было представить себе, чтобы она перебегала дорогу на красный свет или даже бумажку бросила мимо урны. И вот на тебе, до чего дошло – маскарад с темными очками!
– Мы так когда-то в шпионов играли, – пробормотала Ленка.
Елена стала пощипывать бахрому своей клетчатой серо-голубой шали, даже с виду учительской, которую она днем носила на плечах, а ночью вешала в изголовье койки. Ленка знала, что Иоанновна делает так в момент внутреннего напряжения, например когда ждет результата УЗИ или очередного вердикта врача Евгении Дмитриевны. И чем больше Елена в данный момент тревожится, тем быстрее бегают ее пальцы по бахроме.
– Ты, наверное, думаешь, что я… как бы это сказать… придаю вопросу излишнее значение. Я понимаю тебя. Но тут дело непростое…
Ленка приготовилась слушать: наконец-то Елена всё ей объяснит!
– Против Православной культуры идет волна протестов. Считается, она ущемляет права инославных детей: мусульман, иудеев, буддистов…
– А разве не ущемляет?
– А остальные-то? – грустно откликнулась Иоанновна.
– Что – остальные?
– Почему-то считается, что права трех нельзя