заерзали в креслах. Ленка поняла, что «первоочередные задачи» звучит для аудитории примерно так же, как для нее постоянный теткин припев: «И когда ты только на работу устроишься!»
– Вначале об успеваемости. Тут мерило наших успехов – государственные экзамены. Лариса Артуровна, ознакомьте, пожалуйста, педагогический коллектив с результатами ОГЭ и ЕГЭ.
На сцену поднялась плотная стройная брюнетка среднего возраста, с короткой стрижкой, в облегающем брючном костюме. Модные очки на цепочке свисали ей на грудь. Комментируя побежавшие по экрану цветные диаграммы, она чуть покачивалась на носках, словно змея на хвосте. Это впечатление закреплялось ядовитыми замечаниями о провалившихся на ЕГЭ выпускниках: «Лентяи получили по заслугам», «Потеряли год, пусть работают это время дворниками, если их возьмут, или с гастарбайтерами на стройке…»
Ленке самой когда-то много крови попортили ОГЭ и ЕГЭ. Правда, учителя были к ней как раз доброжелательны, не то что эта змея очковая. «Тебе надо повторить иррациональные числа», – советовала математичка, а Ленка внутренне замирала: в разверзшихся перед ней математических дебрях всё как есть казалось иррациональным. «Приходи на дополнительные», – приглашала русачка, и в Ленкином сознании возникала еще одна жуткая картина: сидят они после уроков в душном классе, учительница объясняет, а ее слова летят мимо, не попадая в мозг. «Поняла, Лена?» Она была вежливой девочкой и свою тупость предпочитала скрывать: «Да, Наталья Петровна». – «Точно поняла?» – «Да, спасибо, Наталья Петровна». А в голове одна бьющаяся, как птица, мысль: только бы не дали какой-нибудь проверочный тест, который покажет – ничего-то она не поняла. Такое положение дел обозначилось в старших классах. Раньше она долгое время училась без троек…
Теперь-то стало ясно, что виной всему был обрушившийся на пятнадцатилетнюю девчонку стресс. Заболела мама, главная радость и опора Ленкиной жизни. До сих пор все жизненные невзгоды они выносили вместе… А какие тогда у нее были невзгоды? В первую очередь тетка, мамина сестра, с которой и в квартире которой они жили. С теткой всегда было нелегко. Мама дала установку реагировать на нее внешним послушанием, внутренним смешком. Выполняя все нелепые теткины требования, принимая незаслуженные попреки, мать и дочь украдкой обменивались летучими улыбками: «Вот завелась-то!.. А мы ничего, нас не сбить…» И сразу становилось легко.
Тетка претендовала на то, чтобы не только в квартире, но и в семье, в их маленькой женской семье из трех человек, быть главным лицом. Но уж тут-то они прекрасно знали, кто главный: для Ленки это была мама, а для мамы Ленка. Тетка, конечно, чувствовала, что ее дурят, но как разворчишься, если вокруг солнечные зайчики улыбок да скорое согласие на все твои чудачества? Конфликты гасли, не успев как следует разгореться. А для Ленки трудная семейная ситуация оборачивалась своеобразной игрой, в которой на равных с ней участвовала мама. И это примиряло со всеми трудностями.
Когда в их жизни разразилась болезнь, игра резко оборвалась. Ленка стремилась