больше трехсот отбитых мячей, поданных правшами, и Вики видела, что питчер «Брюэрсов»[3] вспотел.
Зазвонил телефон.
– Ну кто бы сомневался!
Вики опустила длинную руку, взяла телефон и положила себе на колени. Закат наступил в восемь сорок одну, сейчас было девять ноль пять. Наверняка это Генри.
Первый мяч.
– Да, что?
– Вики? Это Генри. С тобой все в порядке?
Первый страйк.
– Да, я в порядке. Ты просто попал в неудачное время.
– Мне очень жаль, но моим друзьям нужна твоя помощь.
– Моя помощь?
– Ну, им нужна помощь частного детектива, а ты единственный известный мне частный детектив.
Второй страйк.
– Помощь нужна прямо сейчас?
Осталось всего два периода. Насколько отчаянная там ситуация?
– Вики, это важно.
По голосу Генри Вики поняла, что он не шутит, вздохнула (Уилсон выскочил на левое поле, завершая иннинг) и выключила телевизор.
– Ну, если так уж важно…
– Важно.
– …Тогда я сейчас подъеду.
Она почти положила трубку, как вдруг, осененная внезапной мыслью, снова ее подняла.
– Генри?
Он еще не дал отбой.
– Да?
– Твои друзья – они ведь не вампиры?
– Нет. – Сквозь тревогу в его голосе пробилось легкое веселье. – Они не вампиры.
Грег спокойно кивнул молодой женщине, пропуская ее через ресепшн в вестибюль. Женщину звали Вики Нельсон, и нынче летом она несколько раз приходила сюда во время его дежурств. При других обстоятельствах она бы ему понравилась, но Грег не мог забыть первое впечатление, которое она произвела на него прошлой весной. После некоторых наблюдений он пришел к выводу, что эта женщина не из тех, кто обычно открывает дверь в неглиже, и все равно остался при мнении, что той ночью она что-то скрывала. Но что?
За последние пару месяцев вера Грега в то, что Генри Фицрой – вампир, начала меркнуть. Ему нравился мистер Фицрой, Грег уважал его и понимал, что странности жильца могут проистекать из того, что он писатель, а не из того, что он порождение тьмы… И все же некие сомнения оставались. Что скрывала молодая женщина той ночью? И почему? Иногда Грег подумывал, не спросить ли ее об этом напрямик – просто для собственного душевного спокойствия, – но ее упрямо задранный подбородок всякий раз останавливал его. Поэтому он продолжал гадать. И наблюдать. На всякий случай.
Вики с большим облегчением почувствовала, как за ней закрылись двери лифта. Пристальный взгляд охранника всегда заставлял ее чувствовать себя… Ну, неумытой, что ли…
«Тем не менее я сама во всем виновата. Не надо было открывать ему дверь практически голой».
Тогда она не сумела придумать ничего лучшего – и это сработало, отвлекло старика от намерения вонзить в сердце Генри крокетную клюшку, поэтому не стоило жаловаться на последствия.
Вики нажала кнопку четырнадцатого