великих на данную тему не приводили меня к успеху.
Казалось, что тайна так и останется нераскрытой, как вдруг перед моим мысленным взором предстала высокая, статная женщина. Силуэт ее фигуры заставил сжаться мое сердце от страха и ненависти. Не более секунды смотрела она на меня своими выцветшими, светлыми, рыбьими глазами, но я узнал ее!
За нападением на атланта стояла ведьма, недавно причинившая вред моему здоровью. Но как могла она, занимающая столь высокое положение в столице, опуститься столь низко и промышлять наведением порчи? Уж не болотное ли зелье – причина удивительной молодости ее кожи?
Странно, что я не догадался об этом раньше. Несмотря на столетия господства города, болота ему не покорились. Существующее положение можно назвать хрупким перемирием в непрекращающейся войне. Болотные кикиморы привлекают на свою сторону некоторых городских старух, соблазняя их богатством, властью, молодостью, и продолжают вершить свои черные дела их руками. Пиковая дама, Старуха-процентщица неслучайно появились в столице. Кикиморы дали им власть, научили использовать человеческие пороки.
Как много еще загадок хранит город Петра, где, как оказалось, столь тесно переплетаются интересы власти и экстремистов, богемы и преступников. Будут ли найдены ответы на эти загадки, освещены все темные стороны жизни столичного общества? Не знаю…
История третья. Тайна Американских мостов
I
– Георгий, а куда по ночам исчезают фуры?
– Понятия не имею, – удивленно произнес Подхалюзин, оборотившись всем своим грузным телом, и уставившись на меня своими немигающими, слегка навыкате, глазами.
– Я регулярно читаю в «Листке Петербурга» о том, что в районе Американских
мостов исчезла очередная фура. Подумай сам, фура или как определила в «Славянском бестиарии» Ольга Белова «фурадесъ» – это одна из самых удивительных бестий, обитающих на Русской земле. Она подобна гигантской лошади более трех метров в плечах и пяти-шести метров длинной! Вот я и задаюсь вопросом.
– М-м-э, понятия не имею, – и мой друг вновь повернулся к плите.
Был один из тех обычных для нашего города ноябрьских дней, когда за окном низкое небо лениво брызгается мелким дождиком. Мой друг Георгий Подхалюзин пригласил меня сегодня к себе, угощал прекрасно сваренным кофе и голландскими сигарами не без корысти. С утра, замаливая перед супругой грешки последних дней, он пообещал приготовить любимую ею подхалюзинскую версию гурьевской каши, а поскольку приготовление этого блюда требует изрядного количества времени и терпения, он попросил меня скрасить этот процесс.
Я с любопытством наблюдал, как Георгий священнодействует у плиты. Там на очень медленном огне поспевали молоко, сливки и манная крупа, когда содержимое нагревалось до определенной температуры, Подхалюзин снимал сотейник с огня. Я никак не мог точно определить нужную температуру и сделал Подхалюзину рационализаторское предложение.
– Попробуй