С.-Петербургъ: хроники иномирья. Птицы и сны. Владимир Слабинский

арестовать! – я жестом указал в северном направлении.

      – Доктор, вот я иногда смотрю на тебя и дивлюсь. Как же я Его арестую, ведь он же Мост! – Жуковский укоризненно посмотрел на меня. – Все, не серчай, дела! Надо этих субчиков в отделении сверить.

      Капитан построил задержанных в колонну по двое и увел их в отделение. Мы, проводили колонну взглядом, докурили.

      – Александр, на днях я, по всей видимости, буду готовить юшку, надо будет побаловать баронессу. Я закуплю на рынке все необходимые продукты: рыбу, цветки шафрана. Сама готовка много времени не займет. М-м-э, часов шесть, не больше. Ты не поможешь мне скрасить этот процесс?

      История четвертая. Новогоднее приключение

      I

      В камине полыхал огонь. Языки пламени танцевали вокруг большого полена завораживающий танец. Огонь кряхтел, щелкал языками, призывно гудел. Древние утверждали, что на огонь и на воду можно смотреть бесконечно – покой и движение переплетаются в самой их природе. Неисчислимое количество образов рождают эти противоположные стихии в душе смотрящего. Хотя отчего же противоположные? И огонь, и вода являются потомками чистых древних родов. Настолько древних, что истинные знания о них утрачены.

      Сидя в кресле около камина, я пытался сосредоточиться на книге о докторе Лукине. Скажу прямо, я не любитель сентиментальных романов. Мне, как всякому нормальному мужчине, больше по душе детективы и приключения. Но повесть о Лукине! Классику удалось создать совершенное произведение. Уж столько лет прошло с тех пор, как публика впервые познакомилась с этой фантастической историей и сюжет выучен практически наизусть, но чем ближе новогодние праздники, тем сильнее желание взять книгу, сесть в кресло, и, прихлебывая бренди, погрузиться в мир грез.