гонит в раскаленные пески?
– У меня дело в Тимбукту.
– В Тимбукту?! Разве вы не знаете, что этот город опасен и для европейцев, и для евреев?
– Прекрасно знаю, маркиз. Однако мне нужно добраться до Царицы Песков[5].
– Но зачем?
– Об этом я поведаю позже. Было бы неосмотрительно беседовать на такие темы здесь, где у стен могут быть уши. Как только доберемся до адуара[6] моего друга Гасана, сможем поговорить спокойно.
– Кто этот Гасан?
– Мой единоверец. Его табор стоит на самой границе пустыни.
– Далеко отсюда?
– Часов десять ходу.
– Вам уже случалось пересекать Сахару?
– Да, маркиз.
– В таком случае вы можете быть мне полезны, – сказал де Сартен.
– Готов на все, чтобы отблагодарить вас за спасение моей жизни.
– Не стоит.
– Нет, стоит, маркиз.
Корсиканец помолчал, пристально глядя на юношу. Казалось, ему очень хочется о чем-то с ним посоветоваться. Наконец он пожал плечами и произнес:
– Да, поговорим обо всем позже.
– В чем дело? – поинтересовался Рокко.
– Бен прав. Здесь неподходящее место для доверительных бесед. А! Вот и наш ужин. Как раз вовремя. Согласен, Рокко?
– Еще бы! От всех этих воплей и выстрелов у меня разыгрался волчий аппетит.
В зал как раз вошли четверо негров, в красных, расшитых золотом шароварах и куртках с серебряными арабесками, и внесли богато накрытый стол.
Столовые приборы и блюда были из серебра, бокалы – из розового хрусталя, также инкрустированного серебром.
– Наместник обращается с нами будто с принцами крови, – заметил маркиз, повеселевший от аппетитных запахов, которые распространяли внушительные фарфоровые миски. – Внакладе он, конечно, не останется и заставит нас дорого заплатить за караван. Впрочем, нам ли жаловаться?
В последний день Рамадана повара его превосходительства, похоже, совершили настоящие чудеса. Ужин был превосходным, а по марокканским меркам так и вообще настоящим пиром.
Даже бравый Рокко, с сомнением относившийся к африканской кухне, с интересом принюхивался к кускусу. Это национальное марокканское блюдо готовят из крупы, бобов, рубленого мяса, лука, кабачков и приправляют сладкой подливой с ямайским перцем.
Были поданы огромные куски разнообразно приготовленной баранины. А еще – курятина, рыба, пахучие жирные соусы, пироги с финиками, сладости, мороженое и фрукты, доставленные из оазисов пустыни.
Вина не было, поскольку оно запретно для последователей Магомета. Зато апельсиновые и смородиновые шербеты имелись в изобилии. Шербет, конечно, далеко не то же самое, что бутылка выдержанного бордо или доброго кампидано, горячо любимого Рокко, но пришлось удовлетвориться шербетами.
Не успели маркиз с товарищами отужинать и раскурить поданные слугой трубки, как им доложили, что караван готов и ждет их у развалин древней мечети за городом.
– Наместнику не терпится отослать нас в пустыню, – хмыкнул маркиз. – Уж не боится ли он бунта?
– Боится