всего, заслуживаю. Но всё же я был бы рад, если бы что-то изменилось.
– Так измени. Если просто сложить лапки и ждать, что случится что-то хорошее, то само по себе ничего не изменится.
– Этому ты учишь детей?
– В том числе.
– Так ты и поступила? Взяла все в свои руки и свалила подальше от бывшего мужа?
– Кажется, я уже говорила, что не хочу это обсуждать.
Он поставил локоть на диван и положил на ладонь подбородок. Мило улыбнулся.
– Ты мне понравилась.
– А твоей жене?
Хэнк уронил голову и резко поднялся.
– Зануда. Я все починил. Квиты. В следующий раз не утруждайся своими добрыми замашками, ладно? Не люблю быть до́лжным.
– О, б этом можешь не волноваться.
Дверь с грохотом закрылась раньше, чем я закончила фразу.
Это меня разозлило. Я вскочила и подошла к окну, вглядываясь в дорогу и дом напротив. Теребила почти пустую бутылку в руках и думала о том, что заставило меня бежать из родного города. О том, какие слова оставили самые глубокие раны. О том, что Хэнк, который тоже мне понравился, сейчас делал то же самое, что и мой бывший муж. Меня это бесило. До скрипа зубов бесило. Еще больше бесило то, что злость на соседа не была сильнее зародившейся нерациональной симпатии. Глупая ссора, при помощи которой я хотела оградиться от обаяния Хэнка, сработала обратно.
Я разревелась от жалости к себе. Оставшись одна, я еще больше укрепила свое одиночество, приехав сюда. Я ожидала, что переезд все изменит. Но пока было только хуже. Мне нужно было выговориться, нужно было услышать, что я все делаю правильно. Услышать подтверждение надежде, что раз сейчас тяжело, то выбранный путь – правильный. Но рядом не было никого. Я стола посреди многомиллионного города, но была совсем одна.
Полторы недели спустя я вела урок. Дети слушали внимательно, но в какой-то момент я заметила, что их что-то привлекло в той стороне, где находилась дверь класса. Я повернула голову и оторопела от удивления. Через стеклянную вставку мне улыбался Хэнк.
Я таращилась на него с минуту, пока одна девочка звонко не спросила:
– Это ваш бойфренд?
Я вздрогнула от этих слов и обернулась к ученикам.
– Мисси, лучше почитай пока вслух восемнадцатую главу. А я выйду на секунду.
Я вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Хэнк потупил взгляд. Он снова был небрит, поверх мятой футболки была надета потертая кожаная куртка. Синяк под глазом сошел, но ниже виска красовался другой.
– Что ты тут делаешь? – зашипела я.
– Хотел извиниться. Повел себя как придурок.
– И это не могло подождать до вечера? Я же работаю.
– Я просто проходил мимо школы и понял, что не хочу с тобой ссориться. Простишь меня? Обещаю больше не лезть не в свое дело.
Он протянул мизинец в знак примирения. Я нервно облизнула губы. Мне не хотелось снова испытывать внутреннюю борьбу. Успокоила себя его же словами: «Я ведь не секс предлагаю. Не драматизируй». Я решила, что напрасно усложняю, ведь ничто не мешает нам быть просто друзьями.
Я протянула в ответ свой мизинец. Мы с Хэнком улыбнулись друг другу.
– Во