Шею показать. Грязная, – дальше следовал булебях по шее, через неделю матрос приучился мыть шею и подобным образом одну за другой все части тела, а через два года из гадкого утёнка матрос превратился в расправившего крылья «лебедя-годка» из славного и достойного племени узбекско-татарского народа.
Матрос Сайфуллин
Автономка монотонно и усыпительно продолжается. Супостат трепещет молекулами собственного страха и патологически, как умалишённый, опасается нашего ракетно-ядерного удара. Другими словами, боится – значит любит.
Параллельно идёт процесс обучения штурманского электрика ВМФ Северного флота, некогда газосварщика, сына татарского народа из города Чирчик, Ташкентской области Узбекской ССР.
Въедливый Барсуков устремился воспитывать гением, а не банальными инструкциями вверенного присягой воина, как родного сына.
Начал с часов.
Барсукову очень не улыбалось бегать по кораблю с секундомером вместо матроса. С горем пополам Сайфуллин выучился отличать маленькую и большую стрелки на часах. Но секундная стрелка его скудному интеллекту так и не давалась. У каждого индивидуума есть свой потолок способностей. Благодаря таланту педагога, Бася сразу нашёл выход – вместо команды: «Внимание по кораблю. Проверка морских, наручных и встроенных часов. Корабельное время 12 часов. Товсь, ноль!» – специально для Сайфуллина отработал особый метод.
Сначала командовал: «Оп!»
Тот отвечал: «Есть оп» – и ставил палец на цифру двенадцать (та, что в самом зените).
Затем ждал, когда секундная стрелка упиралась в натренированный палец, и не убирал клешню, сдерживая красную секундную стрелку, до команды штурмана: «Оп-оп!»
На что матрос отвечал: «Есть оп-оп…» – и отпускал палец.
Таким обходным путём Бася добился, чтобы на корабле бились секунды.
Однажды командир, поднимаясь на ГКП (главный командный пункт, он же «центральный») и проходя мимо люка, ведущего наверх в боевую рубку, услышал сверху переговоры по «Каштану»: «Оп», «оп-оп».
– Штурман, – Кэп ко всем неожиданностям в море относился неодобрительно и настороженно, – кто там у тебя в боевой рубке, чем вы занимаетесь?
– Товарищ командир, индивидуальная работа с матросом Сайфуллиным, отработка сверки корабельных часов.
– А что это за тупые «оп», «оп-оп»? У меня боевой подводный крейсер, а не арена цирка!
– Специфика у нас с ним такая, по-другому не понимает, товарищ командир.
– Ну и как, получается? – усмехнулся командир.
– Прогресс налицо.
– А вот я сейчас сам проверю! И не дай бог в боевой рубке часы врут хоть на секунду, твой штурманец очередные шпили-вили от меня получит.
Кэп берёт секундомер, снимает текущее время и поднимается в боевую рубку, через пару минут оттуда идёт вызов:
– Молодец, лейтенант, всё бьётся. Пока живите, штурмана.
Всего