отсек, и, просунувшись лишь наполовину, свистнул. На зов выглянул проверенный боец – торпедист Имангазиев.
– Газа, – Бася обратился к нему доверительным, заговорщицким тоном, – командир давно в гальюн ходил?
В первом отсеке располагался командирский гальюн, вход куда был заказан для всех членов экипажа.
Газа понимающе взял спрятанный на кабельной трассе ключ и отпер заветную дверь. Бася любил устроенность, поэтому всегда старался скрашивать свою жизнь маленькими радостями. Помимо того, что, сидя в гальюне, Бася получал максимально возможный в этой ситуации комфорт и сервис, особое очарование процедуре придавал зашкаливающий адреналин от страха быть застигнутым на месте преступления.
У него в голове постоянно крутилась картинка: как-то на ГКП вылез из своей норы – пульта ГЭУ – механический каплей, мозги которого чем-то переклинило, и он с обиженным видом вдруг при всех выпалил командиру:
– Товарищ командир, когда я третьего ранга получу, я уже год перехаживаю?
На что командир невозмутимо отозвался:
– Всего год? Д’Артаньян двадцать лет в капитанах ходил и не жаловался.
Посещение командирского гальюна могло стоить Басе минимум задержкой на год в присвоении очередного воинского звания… После безнаказанно прошедшего моциона Бася поужинал, в каюте опять надел куртку РБ с надписью «КЭНГ» и, уже совсем забыв про Сейфа, оставленного на растерзание коллеге уж сорок минут как, отправился на штурманскую вахту.
Первое, что ему бросилось на ГКП – смеющиеся лица старпома и вахтенного офицера, которых явно забавляли крики, доносившиеся из штурманской рубки. Они были явно в зрительном зале.
– Сайфуллин, у ёлок, вот это – лодка, твою медь, вот это – дно, бляха-муха, а это глубина, тля. Ты понял, баклан?
Сейф стоял молча, с понурым видом – чем-то он напоминал тихого и привыкшего к побоям хозяев ишачка, упрямо не желающего работать под всевозможными угрозами насилия.
– Ну как? У вас здесь всё нормально? – Бася с деланно миротворческим видом встал, уперев руки в бока, как рефери между враждующих сторон, одна из которых уже держала кулаки наготове.
– Игорь, ёшкин кот, – Саня был вне себя от гнева, – забирай его отсюда нахрен, иначе я его убью.
Басино лицо приобрело задумчивый вид профессора старой школы:
– Уважаемый камрад, только у меня одного есть золотой ключик, открывающий сознание Сейфа, – и как бы возвращаясь в земную реальность, он по-отечески пробил лёгкую двойку в грудь матроса, – вали отсюда, Сейф, я тебя потом всему научу…
Мама
Милая и очень добрая девушка недавно узнала, что скоро станет мамой – произойдёт главное чудо Природы, о котором она все годы столь долго мечтала, думала, боялась. С этого момента она всем своим существом готова служить растущему в ней чаду – любящая, готовая на жертвы. Теперь каждый раз перед сном, закрывая глаза, она старалась мысленно представить картину счастливой взрослой