ранее. Стоял один из холодных пасмурных дней месяца разноцветья. Ветер, казалось, пронизывал всё, существующее внутри тебя. Сорвавшиеся с деревьев желтые листочки, тут же подхватываемые порывами осенних ветров, уносились прочь, куда-то далеко-далеко. Конечной точкой их пути становились лужи, веточки кустарников и тропинка, проходящая посередине огромного поля. По усеянной желто-красными листьями дорожке шел человек, одежда которого больше походила на тряпье, и определенно она не соответствовала данному времени года.
Коричневый кожаный жилет, перетянутый в нескольких местах ремнями, из грудного кармана которого выглядывала цепочка от механических часов, был надет поверх потрепанной белой сорочки с длинными рукавами. Запонки были наполовину растеряны, брюки примерно того же цвета, что и жилет, были заправлены в высокие стоптанные черные сапоги. Бляшка на одном из сапог была оторвана, а прочие детали, оставшиеся висеть не закрепленными, позвякивали при каждом шаге, волочась за своим хозяином по земле.
Путник, был человеком пожилым, среднего роста, с легкой проседью в волосах, усами и короткой бороде, которая была весьма тяжелым завершением для круглого, покрытого морщинами лица. На лице путника нельзя было прочесть ровным счетом ничего, ни рода его деятельности, ни статуса в обществе, никаких признаков на личную жизнь, а тем более на родину. Шагал он неспешно, преодолевая версту за верстой. Но осенний ветер со своей обыденной прохладой явно доставлял неудобства путнику, заставляя ускорять шаг, чтобы успеть до захода солнца добраться до ближайшего селения.
Высоко в небесах кружился одинокий ястреб: было очевидно, что непогода слегка затрудняла его полет. Птица то и дело меняла свое направление, и было больше похоже на то, что она осматривает окружающую ее местность, взгляд ее метался то в одну, то в другую сторону. Заприметив путника, одиноко шагающего по глухой тропинке, птица резко сменила курс полета и понеслась на человека.
Глава 2
В доме старика Марлина, в старом лазурном камине, украшенном резьбой, потрескивали поленья. Невысокий огонёк окутывал их очень бережно, красно-синие пальцы огней тянулись вверх к трубе, ведущей на улицу. Серые каменные стены, украшенные картинами с изображением паровых машин, газовых устройств и различных животных, чьи конечности или «внутренний мир» состояли из всевозможных поршней, рычагов и шестеренок, соседствовали со шкафчиками полными статуэток, бюстами и нескольких фотографий. В доме имелось две комнаты и ванная. Одна из комнат служила кухней, другая комната была разделена искусной работой мастера на две разные по назначению зоны. Первая зона, служила гостиной, столовой и рабочим кабинетом в одном лице, вторая зона, спальней.
Разделяющая их гардина из яркого рубинового бархата, сейчас была сдернута в край. Висящая на золотых кольцах и вдетая в бронзовую перекладину, она открывала вид на убранство спального места.
Самая