тонкостях и слыл тщеславным и алчным сибаритом.
Много лет назад, когда Ак-Хар был еще совсем юным, его отец Кар-Хар, позволил ему попробовать править в нескольких провинциях Хавалеса. К сожалению, в одной из них было имение Самуила со всеми пастбищами и табунами. Ожидая увидеть каким правителем может стать его преемник на трон, Кар-Хар едва не потерял доверие своих подданных и еще долго восстанавливал разрушительные последствия неумелого жадного отпрыска.
Чтобы вернуть себе имя и власть, униженный Ак-Хар, после смерти своего отца, тайком пробрался к дальним родственникам в Мовару, к нетту Заид-Хару и подстрекал их идти войной на Азаль-Туму.
– Говорят, что Ак-Хара не заботит, что война может уничтожить источники в пещерах его земель, и что станет с населением, где наличие бастардов достаточно велико среди среднего и высшего общества. Для него важен престол, а каким путем он к нему придет, и с каким народом он останется, это его нисколько не интересует. – рассказывал Самуил. – Как только стали понятны истинные намерения Ак-Хара и прислушавшегося к нему его родственников из соседней Мовары, в Хавалесе не осталось равнодушных семей, которые бы не вышли на защиту своей Родины.
– Опас-сное время они выбрали для междуус-собиц. – заметил Марлин.
– Сложно было оставлять родные края в столь опасные времена. Ох с каким удовольствием я бы вышел на эту тропу войны против Ак-Хара, но Вара торопила меня с доставкой переплёта для Кадога. – Самуил посмотрел на своего ястреба, который сидел на одном из сундуков с неизвестным содержимым и разглядывал что-то у себя под ногами. То и дело, птица пошатываясь и поднимая то одну, то другую ногу, изучала крышку изделия. После неуклюжих оборотов вокруг своей оси, она плюхнулась на хвост, и чудаковато свистнула. Его гнев и злость связанные с человеком чьи деяния стали началом разрушения и краха всей жизни, забывались и растворялись, стоило только Самуилу посмотреть на свою Вару.
– Давайте же посмотрим, что в нём таится? – предложил ученик великого бахтина Кадог.
Освободившийся один из табуретов, Марлин поставил в середине между диваном и одним из кресел, второе кресло пододвинул ближе Самуил. Бива бережно схватив за край штору, аккуратно прикрыла поочередно оба окна, чтобы никто не мог видеть снаружи происходящего внутри. Затем все три талисмана разместились рядом со своими сахипами.
Переплет был очень старым и местами сильно потерся. Марлину и Самуилу тяжело давались расшифровки символов. Кадог же более заточенный под разгадки различных ребусов и знаков, легче ориентировался в данных вопросах.
– Здесь говорится, что Ворон способен быть завтра и вчера… Птица явится только тогда, когда… Я не могу разглядеть последние символы, переплет сильно пострадал. – С огорчением посмотрел на товарищей Кадог.
«Здесь есть еще тест, который не могут увидеть люди. – заметила