ни для себя, ни для Мирддина Эмриса. Авалон был создан ради дану, и именно дану – его величайшая драгоценность. То, чему вы научитесь за пределами Авалона, потом станет для него важным приобретением.
Нимуэ прикусила губу. Ей не хотелось этого говорить, и все-таки это должно было быть сказано.
– Я… не думаю, что Мирддин Эмрис сможет жить на Авалоне, – сказала Нимуэ.
Это было то, чему ее научила история с Лансом. Люди не могут без людей, как рыба не может без воды.
Рианнон улыбнулась.
– Мы все увлекались смертными. Все совершали свои ошибки. Мирддин Эмрис – не исключение. Сто, двести, максимум пятьсот лет – и это пройдет. Он вернется на Авалон.
То, что говорила Рианнон… это было завлекательно. В это хотелось верить, но…
Но.
Нимуэ покачала головой.
– Он слишком человек.
Рианнон улыбнулась.
– Но не только человек. Сейчас эти две чаши уравновешены – но баланс может измениться. Может быть изменен.
Нимуэ вскинула голову. Ответ на этот вопрос она знала.
– То, чего я не сделаю ради Предстояния – я не сделаю и ради Авалона. Я не буду стоять между Мирддином и его судьбой.
Внутри опять вскипала волна, вынесшая ее из Грозовой Башни. То, что ей приходилось делать выбор; то, что выбор приходилось делать из вариантов, среди которых не было хороших; то, раз за разом приходилось объяснять его окружающим – и то, что каждый раз это было как встречный пал, пущенный против пожара. Оставляющий после себя выжженную землю. Потому что тебе нужно что-то сжечь, чтобы спасти все остальное.
Но самая первая ее верность принадлежала Аннуину, и самым первым долгом ее была честность. Остальное… остальное без этого все равно нельзя было бы сохранить.
Она не могла бы перестать быть водой ни для кого, не могла бы изменить своей сути – как она может хотеть этого же от другого?
Как глупо так… реагировать, когда ты точно знаешь ответ.
Как глупо.
Как бессмысленно.
Но волна подступала изнутри, рывком, с этим почти ничего нельзя было поделать – только переждать. Нимуэ застыла, боясь пошевелиться.
Рианнон выставила вперед ладонь – волна отступила.
– Тебе ничего не нужно делать, – мягко произнесла она. – Просто знать – Мирддину Эмрису всегда будут рады на Авалоне.
– Скажите ему сами!
– Я говорила. Но все мои слова не стоят одной твоей мысли. Ведь ты – его Предстоящий перед Единым, – Рианнон улыбнулась. – А я – всего лишь глава Круга.
Рианнон встала. Нимуэ автоматически поднялась за ней, как волна за луной. Рианнон уронила ей в ладонь гранат – тяжелый, круглый, шершавый – и исчезла, не задев ни одной из бесчисленных нитей заклинания, оплетавшего здание.
У подножия широких ступеней, опираясь о спидер, стоял Мирддин.
Нимуэ вздрогнула и ощутила, как кровь приливает к щекам. Она не ждала увидеть его