Она не смогла бы нас обогнать, тем более в буре. Решим эту проблему после.
– А вдруг она как-то связана с проклятием? – Калдор машинально положил руку на голову ящера, что жался к нему, словно дворняга.
– Тогда тем более нужно осмотреться. А то… – мамелюка прервал бешенный крик, раздавшийся за спиной Осляби.
– Прокля-я-ятье! Прокля-я-ятье! Умре-е-ете!
Паломник подскочил словно ошпаренный. С девушкой на руках он принялся скакать и вертеться во все стороны. В тот момент все схватились за оружие, даже Нахиор. Только волшебник в очередной раз хлопнул себя ладонью по лбу. Решительно подойдя к Ослябе, он открыл мешок и выпустил бесновавшуюся птицу на волю. Перья полетели во все стороны. Ворон перестал угрожать собравшимся и, сев под потолком на одно из деревянных перекрытий, сверлил героев ненавистным взглядом.
Шахриет аккуратно уложили на пол и принялись искать дополнительные источники огня.
– И что, факел только один? – Эразм всплеснул руками и тяжело вздохнул. – Вы серьезно?
Волшебник прошептал формулу и лезвие меча Шалилуна загорелось голубым светом. Орк вскрикнул и бросил оружие на пол, чуть не зашибив при этом дрессировщика, торопливо рыскающего в дорожном мешке.
– Проклятье атаковать! – завопил он. – Шалилун проклят!
– Тебя еще в материнской утробе прокляли, осел! – лорд Пифарей, уставший вздыхать и лупить себя по лбу, молча проделал тоже самое с оружием Варвара и Калдора. Теперь можно было разглядеть даже толстый слой пыли, что покрывала клавесин словно скатерть.
Неожиданно одна из клавиш музыкального инструмента вдавилась. Раздался пронзительный звон. Все вздрогнули. Даже у Эразма пробежала дрожь по спине. Следом сыграла еще одна клавиша. Потом еще. Еще и еще. Клавесин играл, словно невидимый музыкант решил исполнить жуткую симфонию. Расстроенный инструмент издавал дребезжащие, тоскливые звуки. Ревел как раненный зверь. Приключенцы остолбенели.
– Призрак! – заорал Шалилун и бросился в атаку.
Он одним махом перевернул деревянный каркас и принялся топтать его ногами. Отломил ножки, вырвал все внутренние механизмы. Клавесин молчал, но орк продолжал крушить.
– Нужно разжечь камин, – Ослябя выхватил факел у Калдора и принялся свободной рукой загребать разбросанные части музыкального инструмента.
Железнобокий, поняв замысел, принялся помогать. Через несколько минут в очаге затрещало сухое дерево. Орк все продолжал доламывать дорогостоящую вещь, бормоча при этом понятные только ему и, видимо, его богу, молитвы. Шахриет расположили ближе к огню и дополнительно укутали в плащи, найденные в комнате.
Калдор и Эразм уже осматривали соседние помещения, расположенные справа и слева от парадной.
Комната справа оказалась столовой с большим столом по центру комнаты. Старинная паутина связала между собой стулья. Два больших окна совершенно не пропускали свет. Копоть и песок превратили их в чернеющие квадраты. Дрессировщик осторожно ступал по