принялся вертеть корпусом. – Чародеи не учат ничего?
– Чародеям магия от рождения дается, они ее из себя черпают.
– Это как так? Из себя? – парень удивленно уставился на Эразма.
– А так! Выродки они, вот как. Ошибки природы, – волшебник отстранился от книги, чувствуя, как накатывает волна раздражения. – Я изучаю магию с детства. Прикладываю к этому огромный труд. А тут бац! Какую-нибудь проститутку обрюхатил демон, джин или еще какая-нибудь тварь магическая, и вот на свет появляется выскочка, наделенный небывалыми магическими силами. То, над чем мне приходилось корпеть годами – это недоразумение получает просто потому, что его мамаша спит с кем попало.
– Так может она дитя тьмы… – Ослябя вдруг оставил зарядку и задумался.
Волшебник, недовольный тем, что его тираду прервали, испепеляюще глянул на парня.
– Чего ты там бормочешь?!
– Да девчонка эта, с куклой. Зло в ней великое. Я ж как глянул… Словно в бездну черную провалился.
– Куда ты там ей глянул? – Эразм смутился.
– Да в душу заглянул, дедушка. Я ж вчера, словно нутро глядеть научился. Сразу зло чувствую, сильное оно или нет.
– На солнце перегрелся что ли?
– Да нет же! – Ослябя вдруг сорвался с места и припал к ногам волшебника. – Вот вам крест, милорд, – он принялся крестить грудь старика, выполняя обыденный ритуал последователей Эсмей, символом которой являлся меч с массивной гардой, обрамленной солнечным кругом.
– А ну-ка успокойся, – лорд Пифарей с трудом отстранился от парня. – На, вина выпей, да расскажи все по порядку.
Паломник выпил предложенное одним глотком и затараторил о произошедшем, заодно вспомнил историю о ведьме, которую в Прудах сжег настоятель храма.
– Ладно, решим проблему Басима, обеспечим себе место в караване, а потом глянем, что там за девица такая.
– Так, а магия-то, милорд? Научите?
– Хех, – Брюзгливый усмехнулся. – Раз тебе Эсмей силу дала, о чем я еще сомневаюсь, она и дальше проявляться будет, а там уже и посмотрим. Может паре фокусов тебя обучить и получится.
Солнце достигло верхней кульминации. Жара усиливалась, и жители Анвила оставляли работу, чтобы укрыться под навесами или насладиться прохладой оазиса, спрятавшись под тенью пальм. Басим, ожидая соискателей, расположился на подушках под цветастым навесом. Рабыни зажгли ароматические лампы и принялись обхаживать господина.
Слегка горьковатый, но тонкий и нежный запах жасмина ласкал обоняние. Одна из девушек, одетая в синий полупрозрачный шелк, нежно разминала маслом жирные ступни. Другая активно работала опахалом из павлиньего хвоста. Еще две танцевали, неприлично поглаживая друг друга. Торговец попивал из золотого кубка и с трудом боролся со сном.
Четыре мамелюка стояли с каждой стороны навеса, держа алебарды наготове. Только их капитан полулежал на подушках недалеко от Басима и выпускал из легких густой дым, затягиваясь из кальянной трубки. Его лицо оказалось открыто. Многим женщинам он