.

мне ангелы снятся.

      Один охраняет от сглаза меня и от зла,

      пока остальные в слепом коридоре теснятся.

      Вот ангел второй застывает у чёрных дверей.

      А третий прозрачным крылом заслоняет собрата.

      Четвёртый мне на ухо шепчет: «Беги поскорей!»

      «Беги поскорей…» – повторяет задумчиво пятый.

      Куда мне бежать и о чём эта смутная речь,

      возвышенный шёпот и трепет, намёки и знаки?

      Зачем столько ангелов? Как я смогу уберечь

      их бедные крылья в такой тесноте и во мраке?

      Портрет художника

      Художник – пилигрим, а может, шут бесстыжий…

      «Да, живопись – свобода», – мне он говорит.

      Но Господом к нему приставлен ангел рыжий,

      который часто сам не знает, что творит.

      И путается в красках замысел славянский,

      а в доме нет еды уже четыре дня,

      и кажется, вот-вот взорвется конь троянский,

      и вспыхнет на холсте пурпурная резня.

      На площади толпа гудит, как ипподром.

      Нет, избранный сюжет не кончится добром.

      На свежем полотне подрагивает охра…

      Не трогайте рукой: Эллада не просохла.

      «Сквозь яркую зелень – то синь, то сирень…»

      Сквозь яркую зелень – то синь, то сирень,

      какое цветов и тонов наслоенье!

      Но если пейзаж повернуть набекрень,

      то станет понятно мое настроенье.

      Я жду, я меняюсь в лице каждый миг,

      я злюсь, я стараюсь от слез удержаться,

      но вот на аллее ваш образ возник

      и стал постепенно ко мне приближаться —

      и стал постепенно бледнеть антураж…

      А сердце мое наполняется светом

      по мере того, как прекрасный пейзаж

      становится вашим прекрасным портретом.

      «Двух убогих – тебя да меня…»

      Двух убогих – тебя да меня —

      Бог решил обогреть у огня.

      – Что, мой ангел, уютно?

      – Уютно.

      Можно спать до утра беспробудно.

      – Что, мой ангел, тепло ли?

      – Тепло.

      Дай твое поцелую крыло,

      и ладони, и шрам у виска.

      Жизнь, как видишь, не так уж горька.

      Будем счастливы мы до рассвета.

      Бог недаром сюда заглянул.

      – Что, мой ангел, ты скажешь на это?

      Нет ответа…

      Мой ангел уснул.

      Старая пьеса

      Эта старая пьеса всегда современна.

      Время действия – вечер, и он же – суфлёр,

      место действия – комната, здесь же и сцена.

      Вы готовы на выход, мой добрый партнёр?

      Что ж, начнём. Положите мне руки на плечи…

      Вот уже антураж стал едва различим.

      Исчезает суфлёр – затянувшийся вечер.

      Вы забыли слова? Ничего, помолчим.

      Осетинские напевы

      В том замке, старинном, огромном,

      хозяин невесел бывает.

      В собрании пьес многотомном

      он все мои письма скрывает.

      То в кресле он дремлет нескладном,

      то к ужину мрачно выходит

      в