в командировке. А Сашка тебе еще позавчера просил привет передать. Так что получи. Под подушкой держал. Еще горячий.
– Спасибо.
– Ну, пока.
Она задумчиво погладила пальцем пластмассовый бок телефона. Как же она все-таки соскучилась и по работе, и по ребятам… Как странно, что эти люди, которых она три года назад так робела и называла даже в мыслях не иначе, как по имени-отчеству, сейчас для нее просто «ребята». «Нашла себе ровню!» – укоризненно сказала она самой себе. Вот Сашка Бухин, тот действительно ее лучший друг. Какая жалость, что она не побывала на их с Дашей свадьбе! Они с Дашей даже великодушно предлагали перенести торжество до момента Катиного выздоровления, но она категорически отказалась. Во-первых, кто она такая, чтобы из-за нее переносить свадьбу, а во-вторых – волосы… Они и сейчас едва-едва отросли, а тогда она вообще была практически лысая. Что-то такое послышалось ей в Игорешином голосе… Что-то такое было… Или не было? Внизу, на пляже, мама нетерпеливо махала ей рукой. Она помахала в ответ и вприпрыжку стала спускаться по лестнице.
Да, Катька на море, Банников тоже черт знает где, а он тут второй день мается, и поговорить ему абсолютно не с кем. Не родителям же ему, тридцатипятилетнему мужику, в самом деле, изливать душу. Да и не поймут его родители, если честно. Ведь если бы поняли, он бы еще вчера вечером помчался на другой конец города. Это только Колька Банников может понять… и Катька. Катька вообще мир видит по-другому, не так, как большинство, а отчасти так же, как он сам, капитан Лысенко. Да, угораздило же его… И зачем он это сделал? Ради чего, спрашивается? Кто она ему, эта Погорелова? А если она все расскажет?! Не выдержит и расскажет, как действительно все было. Да, Катька бы его поняла. И наверняка сама сделала бы точно так же. Нет, не сделала бы. Поняла бы, но не сделала. Ходила бы, всем все объясняла, носилась, как курица с яйцом… А он понял и сделал по-своему. Вот черт, а если она и вправду не выдержит и расскажет… Ну и пусть погоны снимают, надоело все до чертиков…
Он с досадой швырнул на стол дешевую пластмассовую ручку, которую неизвестно зачем вертел в руке, и налил себе из графина теплой затхлой воды, потому что водка, которую он пил несколько часов назад в компании Машки Камышевой, уже кончилась. Этой весной очень кстати во всех кабинетах поставили мощные кондиционеры, но ему все равно было жарко. Хоть бы это лето кончилось побыстрее, что ли… Собственно, именно лето, невзирая на то что оно в раскаленном городе, забитом сотнями тысяч извергающих выхлопные газы машин, было совершенно невыносимым, он как раз и любил. Не весну, не тихую, умиротворенную раннюю сентябрьскую осень, а именно лето. Ну не зиму же, в самом деле, было ему любить? Да и что хорошего в городской зиме? Короче, капитан Игорь Анатольевич Лысенко любил лето. И еще он любил хорошеньких девушек, которые именно летом представали во всей красе: