он, опять этот взгляд. Полный жалости и сожаления. Он делает из меня сумасшедшую, он говорит мне, что у нас никогда не было детей.
– Меня и нашу малышку, Стив, ну почему ты так поступаешь с нами.
– Эми! – зарычал разноглазый брюнет, – Нет, это невыносимо просто! Сейчас ты поедешь к доктору Драйву, и мы начнем все по новой! Ты же клялась, мать твою, что ВЕРИШЬ мне!
– А, ты, клялся мне в ВЕРНОСТИ перед Господом!
Мы говорили об однокоренных словах, но о совершенно разных понятиях. Мужчина схватил мой локоть, впился в него жесткими пальцами и рванул вверх мое ватное тело.
– Я работаю двадцать четыре на семь, чтобы оплачивать твое лечение. Это ты, гребанная одержимая маньячка, поехавшая, как и твой отец!
Стив рассвирепел по-настоящему на этот раз и ударил меня по самому больному. Мне казалось, что еще немного, и он вырвет мой локоть с мясом, что моя кисть упадет на высокую траву, а на плече повиснут лоскуты кожи и сломанные пустотелые кости.
Его белки налились кровью. Он устал. Он хотел избавиться от меня… снова. Но он знал, на что шел. А теперь он мечтал. Он провоцировал. Его ждали его девочки. А наша дочь была неизвестно где и с кем. Ведь у нас, черт возьми, не было друзей.
Люди постепенно стекались ближе к нам. Замызганные и вымоченные в дешманском алкоголе они не разделились на два лагеря. Они все были на стороне Стивена, который прямо сейчас тряс меня словно куклу.
Куклы… – люди вокруг были похожи на набитых вонючими тряпками чучел, плохо сшитых с пуговицами вместо глаз. Они казались лишь бутафорией, а наш микрорайон сейчас стал выглядеть словно черная картонка с расчерченными белыми линиями контурами.
– У нас дома нет даже ни одной фотографии, Эми! – не сдавался благоНЕверный, перехватывая меня за плечи, – Ну неужели, если бы у нас была дочь, мы бы не печатали ее снимков.
– Ты их сжег, – прошипела я, – Чтобы водить в наш дом любовниц, пока я якобы на лечении.
– Каких еще любовниц?! Да мы еле концы с концами сводим.
Соседи замыкали кольцо, часть уже преградили дорогу, и водителю мусоровоза ничего не оставалось, кроме как наблюдать за семейной драмой. Я видела, как он поставил ручной тормоз и лег на руль, с отвращением смотря на мои потуги разобраться со своим безумством. Запах сена сменил запах мусора, и некоторые секунданты начали натягивать футболки на носы.
– Нищие не покупают себе чертовы поливалки, Стивен! – ледяная дрожь пробежала под кожей, и я попросила в последний раз, – Верни мне мою дочь, и мы уедем. Я устала жить между бредом и ложью.
– Она у друзей, ее вернут, когда тебе станет лучше, – отчеканил бездушный и стандартный ответ кен с лаковыми волосами, гель с которых уже стекал по его кривому горбатому носу, и я поняла, что не знаю этого человека.
– Кто ты такой, черт бы тебя побрал?
– Начина-а-ается… – закатывает глаза незнакомец.
И снова все замирает… все кроме мужчины напротив