трещащей лампочки обрамляют его расширенные зрачки.
– Думаете, это хорошо? – неделя в доследственном изоляторе без лекарств и процедур немного привела меня в чувства, но в голове стоял постоянный гул, и где-то вдали слышался визг резины и свист тормозов.
– Хорошо, что вы перестали это отрицать. Может быть, вы еще кому-то причинили вред, Эмили?
– Я зарезала всех своих соседей, – слово «зарезала» оттолкнулось от зеркальных стен, где забитая домохозяйка превратилась в преступницу и серийную убийцу, и мне это даже понравилось.
Глава 5. Острое каре
Перед моими глазами менялись картинки короткими диафильмами, и я никак не могла понять, что является правдой, а что иллюзией. Я давно потеряла ощущение реальности, поэтому относилась к происходящему как к круглосуточному кошмару.
– Вы уверены, что это вам не здесь внушили, Эмили, что они делают с вами за закрытыми дверьми? Мы же с вами встречались один, а иногда и два раза в неделю. Я же знаю, что вы на такое не способны.
Как объяснил Драйв, мне выкатили обвинение, за которое я понесу самое строгое наказание, если буду признана виновной. Меня казнят, но смотреть на казнь будет некому, разве что дальним родственникам убиенных, но они вряд ли решатся покинуть свои трейлеры хотя бы на день.
– Расскажите об отце? – вдруг перевел тему нежданный адвокат, и я поняла ход его мыслей.
В нашем городке разве что глухой не знал, чья я дочь. Гарри Тейлор – великий иллюзионист и экстрасенс. Дочка величайшего шоумена, гордости вонючей дыры под названием Аспен, где за каждым углом ошивается грешник с целым букетом из грехов и венерических заболеваний.
– Расскажу. Но при других обстоятельствах доктор.
– Почему же?
Я пожала плечами и поморщилась от боли. Алан поймал это движение и ужаснулся своей бурной фантазии. На каждом сеансе я говорила о Стивене, а мой лечащий врач будто представлял, что может быть лучше него… но каждый раз он оправдывал его и плясал под его дудку, уверяя, что у меня никогда не было детей.
– Мой отец был карточным шулером.
– Та-ак, за-ме-ча-тель-но, – смаковал каждый слог мужчина и ковырял дырку в металлическом столе сквозь несколько проткнутых белоснежных листов, – Зачем вы говорите это Эмили? Вы же прекрасно знаете, каким даром он обладал и как жестоко за это поплатился.
Такой идеальный. Вышколенный доктор.
Сегодня он был без белого халата, на нем был надет привычный черный бадлон, который он прятал под тканью камуфляжа психиатра в своем санатории для душевнобольных. Мне иногда казалось, что этот бадлон душит его, и его лицо то синеет, то снова приобретает здоровый свой цвет.
– Алан… а что со МНОЙ будет? – попыталась я быть встревоженной, но лишь одна и та же мысль паразитировала в моей голове, делая меня по-настоящему одержимой.
Я найду свою дочь во чтобы то не стало. Этот школьный автобус не мог уйти далеко, он слишком медленно ездит.
– Вас