порядке. В руках ведь были ещё и цветы для Лены, он её поцеловал, она ответила тоже поцелуем, а потом повисла на шее у брата.
Он отошёл от них, с величайшей осторожностью и бережностью отогнул уголок одеяльца – какой же он, мой Алёша? Тот спал, едва слышно посапывая, и пошевеливал крохотными губёшками. Лицо у него было маленькое, с кулачок, и розовое.
– Какой он маленький, – разочарованно произнёс Валентин Иванович.
– А ты хотел, чтоб он сразу тебя матом послал? – засмеялся Сергей и, вспомнив, что их снимают, сказал парню с камерой:
– Ты это того, вырежь…
– Почему – маленький? – с обидой спросила Лена. – Три пятьсот, пятьдесят три сантиметра.
– Да что он понимает в этом, Лена?! Парень – богатырь. У моего Алёшки три триста было, а сейчас такой бутуз!
– Откуда мне знать, какими они рождаются, – оправдывался Валентин Иванович. – Я вообще впервые в жизни держу младенца на руках. Да ещё своего…
– Тогда давай его сюда, – потребовала Лена. – Я, между прочим, на него тоже ещё не насмотрелась.
– Тут что папаша, что мамаша – сливай воду, – развёл руками Сергей и опять обратился к парню: – Снимай, снимай, потом они обхохочутся. Обязательно сними, как они грузиться на КамАЗ будут. Плёнку мне!
О смерти тётки Сергей сообщил сестре неожиданно и решительно в тот момент, когда Лена что называется, расчувствовалась и сияла вся от счастья. Ещё бы – и брат, и муж рядом, и маленький на руках, все здоровы, все друг другу рады.
– Приедем домой, а моей любимой тётки там нету, – рассуждал за рулём Сергей. – Вовремя старушка отдала Богу душу. Лена, не переживай, её похоронили несколько дней назад, всё честь честью. Радоваться тут нечему, большой грех, но и убиваться нет смысла. Старый, больной человек, нам бы до таких годов дожить. Что случилось, то случилось…
– Лена, ты не представляешь, сколько Сергей привёз всего: две коляски, детскую ванночку, мешок распашонок и пелёнок, – сообщил вдруг Валентин Иванович, поглядывая опасливо на жену, боясь, как бы слова Сергея не стали для неё потрясением.
Но она вела себя спокойно, уловку мужа разгадала – иронично усмехнулась в ответ, потом крепко сжала губы, позволила двум слезинкам скатиться по щекам.
– Не старайтесь, ребята, – произнесла она ровным, грустным голосом. – Я узнала об этом на второй день после рождения Алёши. Медсестра сказала. У неё родственники в Стюрвищах. Что же касается тебя, – она повернулась к мужу, взяла его для убедительности за руку, – то твою заботу я оценила. Только прошу впредь: не надо меня таким образом жалеть. Не скрывай ничего, как бы потом мне тяжело ни пришлось…
– Леночка, извини, мы все боялись за тебя, вдруг от стресса молоко пропадёт!
– Не пропало. Не надо больше, – она крепко сжала его руку. – Но ждала, когда ты скажешь. Ты молчал, и я молчала. Тоже мне, конспиратор…
– Да, братишка, тут мы дали маху, – замотал головой Сергей. – Самый могучий радиус действия у радиостанции ОБС – «одна