ты, давай поговорим, – он попытался обнять её, хотя женщина отталкивала его и всеми силами сопротивлялась.
– Хочешь поговорить? – злобным шёпотом сказала женщина, смотря безумными глазами. – Идём на улицу, тут подслушают!
Они вышли за ворота дома и прошли вглубь одного из переулков – тут их точно не могли услышать люди из дома Палеоса. Ночь была тёплая, даже душная, пахнущая летом и молодостью – кажется, несколько часов назад прошёлся дождь. Воздух был влажный, поэтому дышалось легко-легко.
– Что же ты какая холодная? – Део вновь попытался прижать к себе женщину, вскружённый ароматом лета. Австрита оттолкнула его. – Помнишь, как нам было хорошо вместе?
– Хорошо!? Это тебе было хорошо! Потому что ты использовал меня, как слугу какую-то, простолюдинку! – выпалила она.
– Что ты говоришь, Австрита? Ты мне даже очень нравилась.
– Нравилась!? Ты ловелас, который за каждой юбкой тащиться!
– Но ты была особенная. Очень красива, очень. Да и сейчас… эта строгая, сдержанная красота…
Австрита чувствовала, что готова ударить его. Она закричала:
– Ты совратил меня! Дал мне внимания и любви, которых так не хватало, притворился, что любишь меня! Говорил, что мы уедем с тобой, поженимся! Я любила тебя, – она резко понизила голос, – такого дудака, как ты. Лжец! Все вы лжецы, мужчины, никчёмные создания!
– Австрита, – в интонации его почувствовался лёгкий испуг, – я тоже любил тебя, правда.
– Как же я тебя ненавижу, – прошипела она. – Совратил девчонку, мне было четырнадцать лет, – голос женщины дрожал, – обрюхатил и уехал. Мне было четырнадцать.
Део молча сглотнул, думая, как бы уйти отсюда.
– Меня выдали замуж за местного дурачка… Меня, наследницу, за какого-то холуя…
– Ты ведь не сказала никому, что я его отец? – прочистив горло, медленно спросил Део.
Женщина посмотрела на него взглядом, полным ненависти и презрения.
– Как же я тебя ненавижу…
Австрита убежала в дом, стараясь не расплакаться. Но она не выдержала и, зайдя во двор, разревелась, зажимая себе рукой рот. В домах, рядом с которыми женщина и мужчина разговаривали, проснулись люди.
Палящий полдень. Солнце висело прямо над головой, нагревая макушку путника, заставляя его и уставшую лошадь истекать потом. Долгий путь утомил обоих, несмотря на то, что животное, с которым он отправлялся, было поменяно в одном из селений из-за усталости. Трусцой путники преодолели лесок, стелющийся рядом с рекой, и из-за деревьев открылся вид на город. Каменная стена окружала его, но смотрели они прямо на резные ворота, которые были открыты; возле них, кажется, стояли люди.
Путником на лошади был Тарос, направляющийся в столицу. Заметив место назначения, он облегченно выдохнул и, стиснув зубы, приказал лошади преодолеть этот оставшийся небольшой путь. За время пути мужчина похудел, лицо его осунулось и заросло щетиной (запасов, как оказалось, он взял недостаточно).
Спустя полчаса неспешного пути человек на лошади