да. У меня из связей – только семья жены, но они не принадлежат к учёному миру. Так что, возможно? – он дотронулся до плеча гостя – тот вздрогнул, скинув руку.
– Не думаю, друг мой. Я вскоре уеду в другую страну, – брезгливо посмотрев на парня, ответил Део.
Астир сжал челюсти и так и остался стоять, смотря вслед гостю. Мужчина тем временем спустился вниз и, спросив у служанки, где Австрита (оказалось, что та уже почивала, потому что было около десяти часов вечера), попросил её позвать, дожидаясь её на диване на первом этаже. К гостю, как мотыльки к свету, сбежались Рави, спустился Астир, Австрита с мужем, и даже жена Ясмоса, помятая, неухоженная, вышла посмотреть.
– Я проголодался, – оглядывая присутствующих, сказал гость, – вы говорили об обеде, Австрита?
– Скормлен скотине, – сдержанно ответила она, прямо смотря ему в глаза.
Тогда распорядились подать чай с вареньем и орехами. Рави была на розливе; гость наблюдал за ней, очаровательно улыбаясь.
– Совсем плох Палеос, – отпивая из кружки, сказал Део, – Говорит, болен чем-то. Будто постарел не на десять, а на двадцать лет.
Никто не отвечал, ни на чьем лице не отразилось и капли волнения.
– Помню, как мы с родителями приезжали в этот дом. Он тогда был меньше, отделан хуже. Мы жили в соседнем городе, где сейчас ваша тётка живет – Линара с мужем, моим кузеном.
– Ваша семья – тоже управители города? – поинтересовалась Рави.
– Нет, но жили мы небедно. Торговля у нас шла хорошо. Продавали вашему дому, многим богатым домам мясо, так и разбогатели. Отстроили дом не хуже вашего. Родители мои и Палеоса сдружились, постоянно совершая сделки, – он остановился на секунду, как бы вспоминая; все слушали его, не прерывая; затем Део продолжил: – Помню, каким был Палеос. Старший ребенок, он выглядел довольно строго, был худощавым, как скелет, но очень умным – книги поглощал одну за другой. Но он всегда был как-то оторван, отстранён. Его младшую сестру, честно вам скажу, любили больше – баловали её, уделяли всё внимание. Что с ней сейчас, вы что-нибудь слышали о ней? – вопросил мужчина, но воцарилась тишина; тогда он добавил: – Австрита?
– Отец не рассказывал о ней толком. Говорят, вышла замуж за богатого, – неохотно ответила она.
– Хорошая была девочка.
– А как вы подружились? Вы же явно младше хозяина, – спросила Рави, во все глаза глядя на гостя.
– Впервые, когда я увидел его, мне было лет семь или восемь, ему – пятнадцать. Естественно, ему было не интересно со мной, – усмехнулся он. – Но было то, в чём мы сошлись: в книгах. Мне тогда было все интересно, я уже умел читать; Палеос давал мне книги, мы читали вместе, я привозил ему из других городов. Друг мой в какой-то момент сказал, что и сам хотел быть писателем, ездить по разным странам, описывать их, уехать отсюда очень далеко. Но он был старшим сыном, судьба ему готовила другое: в восемнадцать его женили, родилась дочь – ты, Австрита, – лицо его на секунду стало грустным, как у актера, но потом разгладилось и понежнело.
– А