мягкость заходит уже слишком далеко, молю Аллаха, чтобы тебе не пришлось раскаиваться! Относительно принца ты уже слишком милостив!
– Я обещал это моему покойному брату!
– Ты знаешь, что я имею везде глаза и знаю о таких делах, которые от тебя скрыты. Я, может быть, единственное существо, которому ты можешь вполне доверять!
– Я знаю твою проницательность и твое желание мне добра, и так же, как и ты, желаю, чтобы на престол после меня вступил мой сын.
– Поверь, мой дорогой, – продолжала султанша, – что я думаю только об увеличении и укреплении твоей власти! Но вот уже наступает ночь, и тебе пора отправляться на отдых! Да защитит тебя Аллах и да увеличит он твое могущество!
Султанша-мать встала и простилась с сыном, на которого разговор с ней произвел тягостное впечатление.
«Она права, – прошептал он, – я должен во что бы то ни стало упрочить престол за моим сыном, тогда мне нечего будет бояться исполнения предсказания старого дервиша, который предсказал мне, что я буду свергнут с престола и умру насильственной смертью. “Берегись твоих врагов в твоем дворце!” – постоянно повторял мне старик Нагиб, умерший в прошлом году.
Если же мне удастся назначить наследником моего сына, то, конечно, мне нечего бояться, что он свергнет меня с престола, и предсказание дервиша отпадет само собой! Я должен постараться достичь этого!.. Между тем вокруг меня творится что-то непонятное, я чувствую какую-то неопределенную опасность; что это такое, я не могу понять, но мной невольно овладевает страх… Но прочь эти черные мысли! Пора мне отправиться в гарем».
Абдул-Азис подошел к портьере и откинул ее. Это было знаком, что он отправляется в гарем.
В комнату сейчас же вошли пажи с канделябрами, чтобы проводить султана.
Когда Абдул-Азис в сопровождении своей свиты вышел в приемную, то увидел стоявшего в ней Шейх-уль-Ислама.
– Ты еще здесь, Мансур-эфенди? – с удивлением спросил султан.
– Я ожидал чести видеть ваше величество, как это бывает каждый день, – отвечал Шейх-уль-Ислам, – но сегодня я напрасно ждал этой чести.
– В вознаграждение за это я позволяю тебе проводить меня до гарема, – сказал Абдул-Азис.
– Благодарю, ваше величество, за это новое доказательство вашей ко мне милости, что же касается моих донесений, то я надеюсь, что завтра ваше величество милостиво выслушает их!
– Нам надо о многом переговорить с тобой, великий муфтий, – сказал султан. – Завтра мы ждем тебя в нашем кабинете.
В это время султан и его спутник шли по галерее, освещаемой пажами; несколько слуг следовали в отдалении.
В галерее царствовал красноватый полусвет, который в конце галереи переходил в совершенный мрак.
Султан уже подходил ко входу в гарем, как вдруг пажи, шедшие впереди, с испугом бросились в сторону, выронив из рук канделябры; слуги, шедшие сзади и не знавшие причины