Лаццаро ушел от Кадиджи в ту ночь, в которую привез к ней Рецию и Саладина, Сирра, притворившаяся мертвой, сейчас же встала и, несмотря на страшную слабость от потери крови, поднялась наверх, где Реция уже давно ждала ее.
Плач мальчика замолк, потому что он, наконец, уснул, крики о помощи Реции также замолкли, только тихие вздохи доносились до слуха Сирры, которая напрасно искала ключ. Дверь была заперта на замок.
Грек принял все меры, чтобы его пленники не могли убежать.
Сирра была не в состоянии их освободить.
– Реция! Утешься! Я с тобой! – просила она.
– Сирра, это ты? – прошептала Реция.
– Да, я здесь – я спасу тебя!
– Слава Аллаху! Ты выпустишь нас! О, спаси нас из тюрьмы.
– Потерпи еще немного! Дверь заперта, но я постараюсь найти ключ.
– Ты близко от меня, и я ничего не боюсь, – вскричала Реция, – я знаю, ты поможешь нам!
– Подкрепи себя сном и не беспокойся ни о чем, я с тобой! – прошептала Сирра. Затем она тихонько спустилась вниз, в ту комнату, где спала Кадиджа.
Начало уже светать, когда Сирра отворила дверь в комнату своей матери. Кадиджа лежала на старом диване и крепко спала, так что не слышала, как девушка вошла в комнату, чтобы поискать ключ, но не нашла его, в то же время она почувствовала такую слабость, что едва могла держаться на ногах. Кровь снова потекла из ее ран, тогда, собрав последние силы, Сирра добралась до того угла, куда бросила ее Кадиджа, и без сил опустилась на землю; слабость ее была так велика, что она казалась мертвой, но в то же время видела и слышала все, что происходило вокруг, не будучи только в состоянии пошевелиться.
Это ужасное состояние скоро перешло в сон, но когда наутро Сирра проснулась, то по-прежнему не могла подать никакого признака жизни.
Прошел целый день, а Сирра продолжала лежать без движения.
Старая Кадиджа подошла к ней, посмотрела и нашла, что Сирра мертва.
Вечером к старухе-гадалке пришел посланник от одной знатной турчанки с приглашением прийти к ней, а с наступлением ночи к дому подъехала карета, из которой вышел грек Лаццаро. Между тем старая Кадиджа только что приготовилась уйти.
– Она мертва? – спросил Лаццаро, войдя и указывая на Сирру.
Старуха утвердительно кивнула головой.
– Она больше не шевелится, – заметила старуха. – Ее надо было бы убрать отсюда, но мне некогда этим заняться, так как я должна уйти.
– Хорошо, я возьму это на себя, – сказал Лаццаро, – я сегодня же ночью отвезу ее на кладбище. Я пришел за Рецией и Саладином.
– В таком случае возьми с собой покойницу.
– Хорошо!
– Но ты должен будешь принести мне доказательство, что ты похоронил ее.
– Разве ты думаешь, что я хочу отвезти ее в другое место?
– Я хочу иметь доказательство, что она похоронена!
– Хорошо, твое желание будет исполнено. Нет ли у тебя какого-нибудь