за рационализацию. – Директор наморщил лоб, словно прикидывал в уме, чего стоит на самом деле придумка неведомых изобретателей. – Рублей, я думаю… – Он окинул взглядом четверку насупившихся парнишек. – На четыреста рублей. Да, не меньше…
– А чё так дорого? Подумаешь, рацилизация… – не выдержал и поинтересовался настоящий автор – Дробя.
– Все гениальное просто, – рубанул цитатой поднаторевший в политграмоте Краснослободцев.
И принялся объяснять свои резоны, для чего опять потребовалось загибать пальцы на левой руке.
– Во-первых, кирпичи меньше передавливаются в местах соприкосновения. Площадь касания больше. Целее, стало быть, будут. Далее… На одном и том же месте можно разместить минимум раза в два больше кирпичей, чем при старом способе. Это во-вторых. Затем… Шестигранные башни со смещением каждого яруса на тридцать градусов похожи на пчелиные соты. Это дает крепость конструкции. Но, в отличие от сотов, здесь мы наблюдаем вентиляцию именно в отверстиях на стыках. Тем самым создается приличная тяга, как в трубе. И, как следствие, сокращаются сроки просушки перед отправкой на обжиг. Далее… Не надо гнуться в три погибели при укладке, особенно после первых трех ярусов. Рабочему человеку это куда как здорово, даже если еще и не нажил профболезни какой, навроде радикулита… Ну и красиво просто получается, – завершил свою лекцию Краснослободцев.
Дробухин с Ванькой сокрушенно дослушали монолог директора. Эх, кабы знать, чем обернется дело… Четыреста рублей – это ж по сотне на брата выходит. Им и в мыслях не приходило всю материальную часть делить только на двоих. Борька с Лешкой – равноправные члены их бригады, каждую заработанную копейку мальчишки делили поровну, независимо от рабочего места. И силач Борька, и крепыш Дробя, и худой Ванька, и низенький толстячок Лешка – единое целое. Конечно, Борька, к примеру, может отнести от транспортера, что называется, на пупу, стопку из десяти кирпичей, а Ванька еле-еле пять штук осиливает. Ну и что? Это не главное. Главное – дружба. Жадoб презирали, да среди них и не было таковых, кто за копейку мог бы заспорить с товарищем.
– Может, знаете, кого мне искать? – подыграл директор, заметив опытным глазом душевные колебания мальчишек, отражавшиеся на их лицах, как тени в солнечный день.
– Не надо никого искать, мы это, – сознался первым Крюков. – Придумал Толян, – он кивнул в сторону продолжавшего гордо молчать Дробухина, – а я ему помогал потом.
Лицо Краснослободцева расцветила улыбка, которую даже заячий оскал не сумел испортить.
– Добре! Вот так бы сразу, а то – «не знаем», да «не мы»… Мужики правды не должны бояться.
«Мужики» продолжали топтаться на месте, не решаясь уточнить, на самом деле за их придумку деньги полагаются или все это директор сказал лишь для того, чтобы «расколоть» их. Вот влепит сейчас строгача, а не то штрафанет и поставит завтра на другую работу, где руки-ноги оборвешь, а закалымишь копейку.
Директор почуял нутром командира, что слово не воробей, а посему вытащил