медленно. Прогулка в четыре шага туда и обратно начала давить на психику. Поговорить не с кем. Посетителей нет. Сокамерники отсутствуют. Ни единого постороннего звука, кроме издаваемых мною. С одной стороны, оно и к лучшему. Мало ли с кем поселить могли. С другой, тронуться умом так можно гораздо быстрее. Одно и то же… Кровать, небольшое зарешеченное оконце под самым потолком, как амбразура у дота. Только кусок неба с облаками и видно. Удивительно, что не лишили этой малости. Или… Психологический ход такой? Изощрённо садистский? Видишь, но не достать. Одна отдушина – смена картинки в проплывающих облаках или хмурости погоды. А еще постоянные сны про сына. Выматывающие душу сны. Сына… Веселого, счастливого, живого. Утром, пока еще не понимая, что он всего лишь приснился, пару секунд радости ощутить успеваю. А потом… Два шага вперед, разворот и два шага обратно. И тишина…
По принципу календаря Робинзона Крузо, черточки на стене рисовала с регулярностью, каждый рассвет. Говорят, ожидание – это самое ужасное. Согласна. Я никак не могла понять, почему вокруг меня настолько полна изоляция от внешнего мира? И даже папик белобрысого не рвется добить тварь, убившую его единственного отпрыска. Или я чего-то не понимаю в мотивах родителя, или у них есть свой план? Столько времени, и никаких действий.
Разбавляли будничную тягомотину появления следователя, определенно купленного, как и адвокат, который якобы собирается меня защищать. Да еще уколы три раза в день, делала их одна и та же грозно молчаливая тетка со здоровенными ручищами и замашками палача. Иглу она вгоняла, словно мстила за всех невинно убиенных на земле мне одной. Пару раз появлялся щуплый невысокий врач с большой залысиной в жиденьких волосенках и с совершенно равнодушным взглядом рыбьих глаз. Душу дьяволу он продал еще лет двадцать назад, когда мучения и смерти перестали его задевать. Я видела таких врачей. Их бы, по-хорошему, к пациентам вообще не подпускать, потому что человек, кроме как с куском мяса, у них уже ни с чем не ассоциируется. Но кто же станет это делать? Пока делятся доходами – систему не изменить.
Настораживало другое. Ни один из родителей отморозков так и не появился на горизонте. И ни единого намека на желание встретиться со мной, чтобы хоть плюнуть в рожу, по меньшей мере.
Почему? Почему папаша последнего не спешит мстить? Такая возможность отыграться, закачаешься! Но не использует. Непонятно.
Все разрешилось по моим подсчетам и после подтверждения адвокатом через три месяца, 12 октября. А я и не заметила, как лето пролетело. Люблю, когда тепло и солнышко светит.
Состоялся суд – сплошной фарс и клоунада. Адвокат откровенно смешил, пытаясь лавировать так, чтобы не сильно выставлять меня в добром свете перед людьми, отрабатывая свой гонорар. Вообще удивительно, зачем было приглашать в зал зевак, если и так знали, что посадят и надолго? Мыслями я была не здесь, не в клетке зала суда. Мне постоянно жутко хотелось спать