научных работ Л. Н. Гумилева по этногенезу вызвало резкую печатную полемику, кондиции которой были куда как далеки от научных. Тогдашнее руководство Института этнографии АН СССР во главе с академиком Ю. В. Бромлеем обрушило на Л. Н. Гумилева поток обвинений в «географическом детерминизме», «бихевиоризме», «биологизме». В работах ученого адепты официальной национальной политики обоснованно видели отказ от изжившего себя «классового подхода» и прочей обществоведческой атрибутики[1].
С другой стороны, академическая общественность не осталась одинока в своем благородном марксистском негодовании. С прямым печатным доносом на Л. Н. Гумилева выступил в журнале «Наш современник» автор романа-эссе «Память» В.Чивилихин. Изложив свой взгляд на историю Великой степи как на историю насилий и убийств, творимых на базе неразвитых производительных сил, автор эссе призывал к запрещению «человеконенавистнической» теории пассионарности, к наказанию ученого, посмевшего отвергнуть идею об извечной вражде Руси и Степи.
Вся эта кампания тяжело сказалась на судьбе трудов и на личной судьбе Л. Н. Гумилева. Поскольку научные оппоненты не решились на открытую и развернутую дискуссию с автором ни по «черной легенде», ни по пассионарной теории этногенеза, началась неофициальная, но жесткая кампания замалчивания гумилевских работ. В течение 15 лет коммунистические идеологи из ЦК и Академии блокировали публикации работ Л. Н. Гумилева, лишали гумилевские идеи права на свободное обсуждение. Сколь плотной была эта блокада, легко увидеть даже из библиографии гумилевских работ [54а]. В советской научной печати 1975–1986 годов с великими трудами пробили себе дорогу 2–3 крошечных статьи по одной-две странички. Уделом Л. Н. Гумилева стали небольшие журнальные и газетные публикации да тезисы докладов на научных конференциях, которые седовласый мэтр поневоле писал подобно молодому аспиранту.
Может быть, читателю покажется лишним упоминание в предисловии к книге обо всех этих печальных «делах давно минувших дней». На первый взгляд, сегодня история идеологической травли Л. Н. Гумилева 10-летней давности и правда кажется анахронизмом. С конца 80-х годов книги и статьи Л. Н. Гумилева пошли и до сих пор идут к читателю широким потоком. Так стоит ли ворошить прошлое? По моему глубокому убеждению, об этом прошлом не то что говорить и писать – кричать стоит во весь голос. Ведь за названными выше фактами, за формулировками типа «блокировали», «арестовали», «не обсуждали», «не печатали» скрывается подлинная научная и личная т р а г е д и я г е н и я.
Для самого Льва Николаевича Гумилева имя его научной идеи – «Черная легенда» – усилиями приверженцев коммунистической утопии поистине превратилось в символ судьбы. О нем самом сотворили другую «черную легенду», точно так же замешанную на идеологической лжи.
Взгляды Л. Н. Гумилева на взаимоотношения Руси и Степи именовались в ней «самообманом»[2],