С чего вообще эта Эмма коврик свой со мной расстилать будет? Или же она видела нас под дверью и узнала? Тогда логичнее держаться от нас подальше, мы же невменяемые, это очевидно. Возможно, своим киданием трубки, Эмма лишь отзеркалила нам наше поведение, как знать. Почему кидать трубки неприлично, а стучаться ночью в чужой дом прилично?
В тот момент у меня возникло двоякое чувство: с одной стороны хотелось немедленно убежать, а с другой – щупальцами влезть в этого человека, трогать его, смотреть на него, а с третьей – страх, почти паника, и потеющие ладошки. И трепет странный. Было понятно, что передо мной человек, очень сильно прокачивающий энергоканалы, потому что сила и мощь ощущаются на уровне вибрации. В это время на сцену поднимется гуру Гурмукх и, к моему великому облегчению, начинается мастер-класс.
Гурмукх – легенда в тусовке кундалинщиков. Выходит бабуля – божий одуванчик девяностолетний с огнём в глазах, да таким, что всё на свете забываешь. И начинаем мы творить странные чудесатые штуки. Как-то: махать вверх-вниз руками и так двадцать минут, уже через три минуты хочется всё бросить и уйти, а бабуля энергичнее всех наяривает руками и нас мотивирует. Я хочу опустить руки, но все радостно машут, и я продолжаю махать. Куда деваться. Что я здесь делаю? Было ещё несколько таких экзекуций – упражнений по двадцать минут. Каждый раз, когда я филонила, то взгляд Гурмукх говорила мне немедленно начать, и я слушалась. Дёрнул же чёрт сесть у сцены! И все такие в теме, только мы с Эльвирой – чужеродные элементы. Через какое-то время я влилась в поток и тоже радостно замахала руками и закрутила головой, мозг отлетел совершенно. Крутить головой было неприятно, но видимо это давало эффект отлетания. Одновременно я наблюдала нелепость происходящего со стороны. Кундалини йога всегда казалась мне странной. Даже сама идея змеи, поднимающейся в голову14.
А потом началось страшное. Гурмукх сказала, сейчас будем делать что-то в парах, в рандомных парах, то есть мы не сможем с Эльвирой делать это вместе. ААААААА. Паника! Делать неизвестную практику, неизвестно с кем, это же страшный тревожный страх. Далее началась какая-то психбольница на выгуле. Мы ходили по-разному, выписывая круги, когда Гурмукх говорила остановиться, мы останавливались. Нужно было встать спиной к спине. Я встала. Ко мне прислонилась спина. Необычная спина. Я знала, что это Эмма. Спиной знала. Такое знание за пределами ума. Потом нужно было повернуться лицом, посмотреть в глаза пятнадцать секунд и сказать спасибо. Я утонула в глазах Эммы, и она мне сказала спасибо таким образом, будто я самый главный человек в её жизни, и я совершила нечто, что перевернуло её жизнь, и она благодарит со дна всего существа. Я постаралась выдавить из себя что-то подобное, но получилось коряво. Потом были десятки глаз, десятки странных, тревожащих