что происходит. Люди говорили, что много людей под завалами и не хватает рук, нужна помощь.
Я не обрадовалась тому, что жива. Я воспринимала это как должное.
Не могу объяснить, почему я не пошла спать на пол за триста рупий. А пришла к ступенькам отеля. Я думала о том, вот бы принять душ, поесть и лечь спать. И больше ни о чём. Я села на ступеньки и стала смотреть в темноту.
Мимо прошли двое мужчин. «Иностранцы! Иностранцы!» – Радостно подумалось мне, очень хотелось к «своим», непальцы определённо своими не были. Они прошли мимо меня уже несколько шагов, когда один из них вернулся ко мне. В эту ночь отель пять звёзд откуда-то взял свет на вход (видимо, генератор), иначе бы меня никто не увидел. Ко мне подошёл молодой мужчина и, нагнувшись, чтобы я видела его лицо, спросил с французским акцентом:
– Тебе некуда идти?
– Некуда, – ответила я.
– Идём с нами.
Я молча встала и пошла. В ночь. С двумя мужчинами. Мне было всё равно, куда. Какое-то время мы шли молча. Они были в чёрном, мне сложно было их различать в темноте, несмотря на то что у них был фонарь. Один из них сказал, что они живут в двадцати минутах ходьбы от Тамеля, сегодня они купили тент, и у них много одеял, завтра они ожидают волонтёров из Европы, и обещают сделать электричество. «Я хочу спать» – сказала я. Он взял меня за руку. Второй держался особняком. «Ну и пусть, если они психи или маньяки, мне терять нечего», и поразилась тому, что мне не было страшно. На психов они не походили, да и мне было без разницы. Хотя что психи выглядят как-то особенно? Поражалась тому, как странно работает ум в экстремальной ситуации. У моего нового друга оказалась комната на первом этаже, там было всё же несколько ступенек наверх, то есть не очень низкий первый этаж, что в данном контексте являлось минусом; в комнате была большая кровать и длинный узкий диван. Это был гостевой дом с садом и бассейном, в саду возились люди с фонарями, устанавливая тенты и палатки. Мой новый друг сказал, что будет сидеть в комнате, морозиться в палатке ему не сдалось, и чтобы я ложилась спать, но, если мне четыре верхних этажа размозжат череп, это не его проблемы. Почему все мне говорят, что это не их проблемы, я что настаиваю на обратном? Поскольку череп мне уже мозжило, я решила, что у меня антитела к этому и упала на кровать.
Было холодно. Лёд просачивался сквозь кожу, лёд душил меня изнутри. Я умирала. Внезапно я открыла глаза, увидела звёзды и почувствовала, что всё вокруг трясётся. Я решила, что сплю, и что снова надо проснуться, как в фильме «Начало». Очень хотелось спать. Спать. Но всё тряслось и внутри тошнило. Я резко поднялась и поняла, что лежала в одной майке на земле и что снова землетрясение. Рядом сидел мой новый друг, обхватив голову руками. Хотелось смотреть на звёзды, лёжа на спине, но кружилась голова. Кружился мир вокруг, как в стиральной машине. Потом всё успокоилось. И земля, и голова.
Мой новый друг протянул