откинулась на спинку стула, сжимая и разжимая кулачки – по лапкам разливалось приятное зудение.
– Ну, как?
Дункан только выдохнул:
– Невероятно…
Бекка польщенно улыбнулась и склонилась в элегантном поклоне. Дункан разразился аплодисментами. Маленькая волчица поклонилась еще пару раз, скромненько поводя хвостиком.
– Это папина последняя сюита. Я ее очень люблю и знаю наизусть! На самом деле папа обучил меня только самым азам… – как бы между прочим сообщила она. – Я почти всему научилась сама. После его смерти.
– Думаю, он бы тобой гордился, – попробовал утешить ее Дункан. Бекка усмехнулась:
– Знай он, чем промышляет его маленькая принцесса, он бы наверняка от меня отрекся.
– Объясни хоть мне, чем, – нерешительно попросил Дункан. – У меня теперь больше вопросов, чем до этого…
Бекка почесала за ухом (приятно ощутив под лапкой серьгу).
– Ну… Если честно, я никогда не занималась новичками. Ты – мой дебют… Я начала не с того. Вот Рут, например, написал на все случаи жизни одну длинную устрашающую речь, а у меня на это и времени не было…
– Кто такой Рут?
– Крыс, который меня боится! – самодовольно заявила Бекка. – Только меня и Мэри. Он вторым получил почетную серьгу!
– А кто первым?
– Хьюго. Волкодав. Рут уже староват, а Хьюго в полном расцвете сил. Он молодой, сильный, жестокий. А еще такой высо-о-окий, как гора. И плечи такие широченные.
– А эта серьга… Что она значит?
– Серьгу Мэри сама вставляет в ухо избранного – их она выбирает из самых решительных и авторитетных, – и он берет себе подопечного или двух. Когда у зверя с серьгой набирается в команде трое или четверо подопечных, он имеет право взять себе какой-то участок для патрулирования. У Рута это северная часть Механиксвилля. Он недавно заполучил его – когда к ним с крысенком Джо присоединился хорек Ланс, который пытался сжечь дом в отместку одному своему дружку. Формально я тоже числилась в их компании, но на сейчас у меня появился ты!
Дункан поднял лапу.
– Что?
– А как выбирают подопечных? И причем тут желание хорька сжечь чей—то дом?
– Так ты еще не понял? – искренне удивилась Бекка. – Здесь все либо не дружили с законом и остались совсем одни – как ты, – либо мертвы… Формально. – Похоже, Бекке нравилось это слово.
– Так ты все-таки призрак или нет? – уточнил Дункан.
– Нет. Я расту. И я не прозрачная.
– А призраки прозрачные?
– Ну да. Конечно, они прозрачные… Прозрачные и светятся изнутри. Я точно была призраком. Я была прикована к месту своей гибели – к обочине дороги, – и все выла, выла на луну каждую ночь…
– Так ты и есть… Волчонок со Стадли-Роуд?
– Да-да, меня так называют… Даже забавно. Я единственная дочь покойного пианиста-виртуоза, а меня знают только как привидение.
– А страшно быть призраком?
– Да…