в помощь строительству БАМА и освоению целины. Он и друзья не раз обсуждали «у Лорика» кандидатуры студентов, достойных стать членами их знаменитого на всю страну стройотряда бауманцев во главе со старшим сокурсником Борисом Пастуховым. Прокуренную ребячью обстановку часто облагораживали знакомые подружки. В одну из них, спортивную и боевую Ларису, довольно флегматичный Гоша влюбился всерьёз.
И вдруг он пропал. Без предупреждения перестал появляться на посиделках. Лариса говорила с его товарищами по телефону очень скупо, потом перестала брать трубку. Тревога усилилась, когда к Борису в поисках сына явился сам генерал Гуковский, успевший поднять на ноги милицию, но безуспешно. Он и Борис стали разыскивать Гошу вместе, благо, под рукой служебная машина отца. Через сутки Борис предложил сузить круг поисков только районом Покровское-Стрешнево, где проживала Лариса. Там выяснилось, что она вот-вот выходит замуж за известного хоккеиста, чем, очевидно, и был морально подкошен наш студент. Судя по его гордому нраву, он мог и не пережить мук отверженного. Когда и у отца опустились руки, Борис принялся обшаривать чердаки вокруг дома Ларисы. Там-то в одном из чердачных закутков и был найден почти без чувств заросший, еле узнаваемый страдалец. Его, довольно крупного, к машине отца переносили несколько здоровых мужиков. Как потом выяснилось, даже этот всегда жизнелюбивый, активный, в общем-то сильный молодой человек, вдруг, оказался слабее искушения покончить с собой из-за неразделённой любви. Выпил, сам не помня сколько люминала, чтобы навек уснуть близ возлюбленной в ореоле романтики.
Могучая в ту пору романтика великих строек и целины помогала выправлять души, эмоции, мысли миллионам молодых. Помогла и Георгию, которому позже хватало сил, хоть и с горькой иронией, но подшучивать над своими «страданиями молодого Отелло». Однажды он и его друзья возвратились со стройотрядовской страды воодушевлённые, с прави тельственными наградами, из которых самой высокой был удостоен обожаемый ими командир Боря Пастухов. Ему, Гоше и ещё кому-то из знатных стройотрядовцев даже оставили в личное пользование на какое-то время работавшие с ними за Уралом вездепроходные «газики». Ох, и помотались же на них друзья по Подмосковью, тогда совершенно свободному от личного автотранспорта. Но чаще «гудели» на просторной даче Гуковских в посёлке Трудовая, где Борис имел раз неосторожность повалить «газиком» соседский забор, благо, дружно восстановленный сразу общими усилиями.
Жизнь вскоре разбросала питомцев оттепели по необъятному Советскому Союзу. Что осталось у Бориса «в осадке», кроме чувства породнённости с московской молодёжью его склада ума, понимания целей жизни? Наследие той поры всё больше отходило в прошлое под напором новых, часто не менее ярких впечатлений. Но это не мешало радоваться тому, как невысокий, скромный, но с каким-то железным стержнем внутри Борис Пастухов быстро вырастал в крупного общественного деятеля. Подлинную славу лидера нового поколения принесли