Мой дом Россия. И жизнь, и драмы, и любовь (сборник). Борис Рачков

там, где никто в мире не найдёт, не побеспокоит? Сквозь сон: «Капитан, дежурство кончил?» «Да, заступает другая смена». «Борь, я от усталости никакой, распорядись». Эксперт доставал из саквояжа референта красивую фигурную флягу. В ней как штатной принадлежности человека из протокола «всегда было». Наполнялся фужер. Потом милицио нер подобревшим тоном советовал всё же «выматываться поскорей, иначе вас повесят на меня». Высотка – объект режимный, к тому же весь центральный корпус с 7-го этажа и выше занимало Министерство иностранных дел СССР с суровым главой, членом Политбюро ЦК КПСС Андреем Громыко.

      В общем, успехи по работе давались не сами собой, а ценой непрестанного труда, даже здоровья. Разговор о пренебрежении Бориса да и многих его коллег собственным здоровьем, был бы неполным без упоминания, например, о том, что в пору работы в «Экономической газете» в 80-х годах его дважды срочно увозили в больницу с сердечными приступами. Один раз сделал это работавший в редакции с Борисом над своей статьёй Володя Рахманин. Видя схватившегося, вдруг, за сердце и побледневшего Бориса, он тут же по телефону связался с хорошо знакомым врачом первоклассной больницы в Волынском, расположенной недалеко от Смоленской площади на бывшей ближней даче Сталина, отвёз друга туда, сдав его в надёжные руки. Врачи потом говорили: опоздай пациент на 10–15 минут и было бы поздно.