великан, вооруженный длинным, в полторы руки мечом, в плаще, искусно сшитом из шкуры белого медведя так, что голова зверя служила воину шлемом. Слева от него блестела золоченой чешуей доспеха красивая медноволосая воительница с наглыми зелеными глазами, вооруженная коротким мечом и роговым луком, убранным в расшитое бисером налучье. А справа от верзилы-главаря притулился совершенно невзрачный с виду седой мужичок в простом холщовом рубище с грубым джутовым мешком. «Судя по всему, этот последний и есть облакопрогонник, – подумал Змей. – А ушкуйник и паляница – скорее всего, пара, но не муж и жена: у невров мужние бабы на войну не ходят. Хотя кто их, варваров, разберет…» Он и на этот раз не ошибся: седой мужичок вздохнул, попрощался с веселой воинственной парочкой, как-то неловко обнявшись напоследок с каждым из них, затем перебросил свой мешок на палубу «Морского Дракона» и прежде, чем ему протянули трап, легко перепрыгнул с ладьи на борт драккара.
В море они вышли на веслах. Чародей – или как там его? – вел себя тихо. Ни в чем, правда, не помогал, но зато и не путался под ногами, а главное – никому особо не мешал, а только бродил по кораблю, что-то бормоча себе под нос. Осторожно так ходил, ступая своими босыми ногами по дощатой палубе, как будто не по гладкому дереву идет, а по острым камням, и все оглаживал ладонями палубу и борта драккара, как наездник успокаивает не в меру ретивого коня. Серый хотел было остановить чудака да поговорить с ним по душам, дескать: «Отдохнул, мил человек? Пора бы и честь знать! Воины одоспешены да, к тому же, целый день на веслах сидят. Не ровен час – бой у нас, а они уставшие… Может быть, пора бы уже и ветерок попутный организовать, а не от безделья всякой дурью маяться?»
Но тут заиграла боевая труба: враг! Все-таки некроманты решили идти на прорыв с востока! На то время, пока суда перестраивались из походного порядка в боевой, Змей потерял из виду странного чародея, а когда заметил опять, тот уже возился с завязками своего дерюжного мешка. Наверное, собирался достать из него крылья летучей мыши, или волосы шлюхи, вымоченные в крови девственницы, или еще какие-нибудь колдовские штучки. Хорошо еще, что не дрожит от страха да, забившись под скамью, не ходит под себя с истерическим плачем навзрыд!
Мужичок, между тем, наконец-то справился с завязками мешка и начал извлекать его содержимое на белый свет. Тут и вовсе началась потеха! Змей Великий! Смешно было даже смотреть на то, как этот нелепый огузок напяливает на себя доспехи воина! Неужели он и правда собирается идти в бой? Или просто стрел вражеских боится? Смех, да и только! Но в это самое время корабли противника подошли на дистанцию прямого выстрела, и всем сразу же стало не до веселья.
Это были настоящие боевые триремы – десяток огромных морских крепостей с боевыми, окованными медью таранами. Верхние палубы были заполнены вооруженными до зубов воинами, суетящимися вокруг баллист и абордажных воронов. Вся эта армада надвигалась на объединенную флотилию союзников, скользя по морским волнам