масла» да бросили факел. И устремились дальше – вперед, к следующему черному кораблю. До полного уничтожения врага, до победы…
Вспоминал ли Серый Змей хотя бы когда-нибудь об Альбатросе – воине, что принес ему столь блистательную и полную победу в этом сражении? Именно так стали называть этого облакопрогонника все воины – участники этой славной битвы. Конечно же, вспоминал! Он думал о нем каждый раз, когда осторожно, ощупью пробирался на Кромку, боясь свалиться через край и навсегда затеряться в трещинах между мирами. В эти бесконечные мгновения осознания собственной немощи перед ним всегда всплывал образ человека, свободно и безбоязненно парящего в вечности, и тогда он завидовал ему – завидовал до головокружения и спазмов в животе – так же, как голодный нищий завидует владельцу пекарни.
Глава третья
«А с чего бы это вдруг я, Серый Полоз, должен кому-то завидовать? Никому и никогда я не завидовал, и уж тем более какому-то сельскому колдуну, – огрызнулся он про себя. – Зависть – это удел слабых духом селян, неспособных ни на что, кроме бесконечных стенаний о своей доле и вечного копания в грязи и навозе. А я – воин! Моя сила – во владении честной, отточенной сталью, а не в приворотах и отворотах! Моя доблесть обретена в бессчетных поединках и сражениях с врагами, а не в сношениях с сомнительными духами и нежитью! Вся моя жизнь – это служение Великой Цели, а не жалкое прозябание и протирание портков на какой-то Змеем забытой бесплодной скале»! Вслух же он произнес:
– Но постой! Ты же, вроде как, погиб? Пал, так сказать, смертью храбрых в неравном бою с превосходящими силами противника. Сгинул в морской пучине…
– Ну, положим, слухи о моей смерти сильно преувеличены. Послушай, Змей! Тебе же ведомо, что духи и покойники не едят, да и вина не пьют, а нежить не выносит серебра? Так что по всему выходит, что я жив. Можешь подойти ко мне и потрогать, ежели все еще сомневаешься. Духи плоти и костей не имеют. Но ты, как я вижу, наконец-то вспомнил своего старинного боевого товарища. Вот и ладушки!
– Постой! Но… как же так? Ведь наши воины перед каждым штормом возносят тебе молитвы, прося твоего покровительства и заступничества перед престолом Морского Царя! Даже бросают монетку в море, чтобы ты, считая деньги, вспомнил храброго корабельщика (имярек).
– И что, помогает? – в голосе знахаря послышались нотки неподдельного интереса. – Если нет, то это обычное морское суеверие. Ну да ладно, Бог с ними. Давай-ка ближе к делу! Сказывай: каким ветром тебя занесло в нашу глухомань? Ведь не меня же, в самом деле, ты здесь разыскивал! Что, храбрый витязь, дела пытаешь аль от дела лытаешь? – закончил он с улыбкой.
– Известное дело, каким ветром нас заносит – попутным, – в тон хозяину ответил Полоз и, чтобы выиграть время, опомниться и прийти в себя от так некстати нахлынувших воспоминаний, добавил: – И как же теперь прикажешь к тебе обращаться? Как мне тебя звать-величать?
– Местные Ведуном прозвали.