мысли.
– И что же меня выдало? – сказал Азарь и посмотрел на разбитые черепки у полога фургона и жирное пятно на ковре от похлёбки.
Молиба проследила за его взглядом и улыбнулась.
– Скотина! – выругался ересиарх. Он отчаянно тянул левый рукав ниже на запястье, чтобы Молиба не заметила отсутствия V-образного шрама, который сирин оставила ему для защиты. – Тебя же нельзя этим кормить!
Сирин дёрнула плечиком.
– К этому можно привыкнуть.
– Да и духота здесь, – продолжал Азарь, задумчиво осматривая шатёр Молибы. – Тесно. Хуже клетки.
– Я привыкла. Забудь об этом, Добронрав, пожалуйста! Лучше расскажи мне, как ты жил? Что…
– Что со мной случилось? – усмехнулся он, на миг став похожим на себя прежнего.
Сирин подняла голову и печально заглянула в глаза. Осторожно, едва касаясь, провела кончиками перьев крыла по обезображенному лицу.
– Поделись со мной своей болью.
– Нет. Нет, Молиба. С тебя довольно и твоей собственной.
– Раньше ты мог рассказать мне обо всём.
Азарь вздохнул и нежно усадил сирин подле себя. Потом он встал и размял затёкшую спину.
– Молиба, я сделал много такого, чем не могу гордиться. О чём даже не хочется вспоминать. Может, потом, – он немного помолчал и добавил: – Я сейчас вернусь.
– Добронрав! – сирин закричала так отчаянно, что Азарь вздрогнул. Сжал кулаки и глубоко вздохнул, запрокинув голову. – Не уходи…
– Я быстро.
– Добронрав!
Ересиарх ещё несколько раз вздохнул, потом склонил голову и ладонями потёр глаза.
– Не зови меня больше так. Я – Азарь.
И не давая ей более возможности себя остановить, Азарь решительно выпрыгнул из фургона.
Свежий воздух резко ударил в нос, отчего мир слегка закружился. В голове зазвенело. Ересиарх продул уши и отыскал взглядом костёр, за которым ели лицедеи. Теперь там остался только громила Достослав, который блаженно выскребал из котелка остатки похлёбки. Остальные работники балагана собирались в путь. Господина Иноша нигде не было видно.
Азарь решительно двинул к костру. По пути ему попался Лежан. Калека схватил его за грудки и хорошенько встряхнул. Глаза старика полезли на лоб.
– Э, ты это чего? А?
– Кто вам сказал кормить так сирин?
– Так это… Господин Инош. А ему хмырь тот, у которого он птицу-то прикупил.
Азарь недоверчиво прищурился.
– Ему кто-то продал Молибу по собственной воле?
– Так я это, откуда ж мне знать? – Лежан принялся разводить руками. – Мож, там и как иначе было, кто ж его знает? – потом зазывала хитро заулыбался. – Так ты чего, знаком с ней, чё ли?
– Знаком, знаком. Отныне кормить Молибу буду только я, понял? Пока она у вас тут концы не отдала на таких харчах. Так своему Иношу и передай. Я знаю, как нужно правильно кормить сиринов. Понял?
– Усёк! – послушно закивал Лежан.
– Ну, и добро.
Азарь отпустил балаганного артиста и пригладил ему рубаху. А потом как ни в чём не бывало двинул в сторону, где поляна плавно переходила