чтобы наместник его проучил. Поэтому он развязал узлы на верёвке.
Ту Фанг снова оказался в воде, а сам Хацукои аккуратно прибрал богатую одежду в дорожную сумку, притороченную к лошади Ту Фанга. Затем он ловко вскочил в седло.
– Эге-гей! – прикрикнул Хацукои.
Лошадь испугалась и дала галопу такой мощи, что мальчик на каждом прыжке взлетал в воздух вместе с седлом. Уже через пять минут Хацукои пожалел о том, что вообще оказался у лошади на спине.
Но не мог же он оставаться у колодца! К тому же сводный брат наместника был уже в замке, где отпустил охотников, прихватил верёвку подлиннее и поскакал в обратный путь.
К тому времени как Ту Ливей вернулся к сидевшему в колодце брату, Хацукои был уже далеко. Лошадь наконец успокоилась, и мальчик ехал по дороге, покачиваясь в седле.
Хацукои раздумывал, что же ему делать с добычей. Ни лошадь, ни дорогая одежда ему были не нужны. В родной деревне появляться с ними так и вовсе не стоило. Но Хацукои не стал понапрасну тревожиться. Он переоделся в наместничьи одежды, подтянул пояс потуже и закатал рукава. На голову Хацукои повязал цветной платок, который нашёл в кармане. На дорогом коне и в дорогой одежде он теперь выглядел не хуже, чем избалованные племянники наместника.
Навстречу Хацукои попались странствующие торговцы. Телеги их были тяжело нагружены, а рядом ехали наёмные охранники.
– Откуда путь держите? – спросил Хацукои.
Купцы назвали ему город, в котором стоял замок Ту Фанга. «Это-то мне и надо, – подумал Хацукои. – Проучу этого жадного Ту Фанга ещё раз». А вслух сказал такие слова:
– Придержите коней, уважаемые. Меня послал наместник Ту Фанг, которому я прихожусь родным племянником. Он мне велел подобрать самый красивый ковёр и привезти в замок.
Хацукои с важным видом проехал к повозке, гружённой цветастыми коврами. Он притворился, что выбирает ковёр, а затем указал на самый большой рулон.
– Вот этот.
– Семь золотых, – тут же сказал торговец.
Ковру этому красная цена была три золотых, но торговец не просто так занимался барышничеством всю свою жизнь. Он понял, что надменный юнец в коврах ничего не понимает. Самый большой ковёр был настолько не самым красивым, что даже самый сильный охранник это с лёгкостью мог сказать.
– По рукам! – сказал Хацукои и принялся шарить по карманам.
Затем он вынул что-то из нагрудного кармана и принялся разглядывать.
– Вот незадача! Наместник дал мне только пять. Точно семь золотых?
– Готов уступить за шесть, если сегодня расплатишься, – рискнул торговец, который уже видел дармовые золотые в своём кошельке.
– Напиши для меня записку, уважаемый, – сказал Хацукои. – Тогда я наместника как-нибудь уговорю. Видно, что ковёр стоит таких денег.
Жадный торговец тут же выписал счёт для наместника и в счёте указал, что ковёр для него выбран самый лучший. А также что лишь из уважения к наместнику он готов так много уступить в цене. Торговец поставил на клочке бумаги отпечаток перстня, заверяя сделку.
– Я мигом! –