куда?
– А потом пойду на газосварщика учиться. У нас в райцентре училище есть. Я бы и после восьмого ушел, чего штаны протирать, но мамка сказала, чтобы остался, нужен помогать с хозяйством. Батя вот болеет все. – Толик замолчал, поставил локти на колени и сцепил руки в замок.
– А тебе не холодно? – Тане было очень уютно в Толином пиджаке, но немного совестно, что он остался в одной рубашке с коротким рукавом. Дождь никак не утихал, и ветер сильно задувал под навес.
– Да не… Че со мной будет? Гляди, твоя бабушка пляшет, вот это да!
Таня, совсем забывшая о существовании бабушки и вообще других людей, посмотрела в сторону, где сидели женщины, и увидела, что все поют песню на манер лезгинки, хлопая в такт ладонями, а бабушка танцует с живостью, которой позавидовали бы ее ровесники.
Эльбрус-красавец смотрит сквозь тучи,
В белой папахе в синеву.
Этой вершиной гордой, могучей
Налюбоваться не могу.
Орайда-райда-орайда…
Песня была очень зажигательная, многие женщины повставали со скамеек и тоже отплясывали вокруг стола, согреваясь танцем. Потом пришла бригадир и сказала, что на сегодня работы больше не будет – по прогнозу, дождь зарядил до вечера. Вскоре за ними приехал автобус. Таня отдала Толику пиджак и опять села на сиденье с бабушкой.
Вечером она засыпала совершенно счастливая: ей казалось, что запах гвоздичного одеколона еще остался у нее в волосах, которые грелись под пиджаком Толика, и она потихоньку прикладывала к носу длинные пряди.
За следующие несколько недель они с Толиком виделись только в автобусе, но он продолжал сидеть сзади, а она с бабушкой. Работали на разных участках, а дождя больше не было, сколько Таня ни пыталась его мысленно вызвать.
В какой-то понедельник ребят в автобусе не оказалось. Таня спросила бабушку, куда они подевались, и та ответила, что, наверное, практика у них закончилась и они больше не будут ездить на работу в совхоз. Таня погрустнела и думала уже, что и ей тогда ездить с бабушкой на работу незачем. Но сказать об этом не решилась.
А на следующее утро в автобусе к ней шумно и со смешком перегнулась через сиденье одна из работниц – тетя Люба:
– Ну что, Танюха-красавица, влюбила в себя парня?
– Вы это о чем? – Таня вдруг покраснела.
– Да сосед мой, Толик, который с нами тут ездил, адрес твой попросил узнать, московский, ему при ребятах неудобно было – он меня снарядил вот.
У Тани сердце стало стучать где-то в висках и немного вспотели ладошки.
– Хорошо, я напишу и вам завтра принесу. – Она заулыбалась, не пытаясь скрыть охватившее ее счастье. Слова песни, которую пели на каждой поездке, она уже выучила наизусть и радостно подпевала:
Под окном широким, под окном высоким
Вишня белоснежная цветет.
Мимо этой вишни, а из этой хаты
Парень замуж девушку берет.
Дома