надо, не называй меня так. Я же не старик.
– Странно, – хмыкаю я, – а мне казалось, тебе за семьдесят.
Он усмехается.
– Мне тридцать пять, мисс Вёрстайл, и вам это как никому известно.
– Да, а еще мне известно, что ты не стал бы принуждать к тому, чего мне не хочется, взамен на партнерство в юридической фирме. Это мог бы сделать более беспринципный мужчина, беспринципный начальник, но ты будешь честен, несмотря на то что ты лучший адвокат на Манхэттене.
Он сглатывает, сжимая руль сильнее.
– Я перехожу черту, да?
– Иногда.
– Прости. Не хочу становиться сумасшедшим боссом.
– Ты и так сумасшедший босс, но мне это нравится, – произношу я намного более двусмысленно, чем хотелось бы.
Филл берет мою руку и едва уловимо целует тыльную сторону ладони. Невинный, почти невесомый поцелуй, но я покрываюсь мурашками. Прикосновения. Другого мужчины. Это неприятно. Я не хочу все усложнять. Он отпускает руку, несколько секунд мы сидим в тишине салона, как подростки на первом свидании. Тоскливые струйки бьют по лобовому стеклу.
– Я отправил тебе дело Стэнтона, – его тон резко меняется: деловой, важный, безапелляционный. Босс в здании. Меня это устраивает. – Он хочет, чтобы вопрос решился как можно скорее, поэтому мы договорились о встрече на завтра. Надо, чтобы ты тоже присутствовала. Изучи материалы – нам не помешает твой взгляд.
– Стэнтон? Тот сальный лысый мужик?
– Этот сальный лысый мужик не лучший человек на свете, но он знакомый моего брата, я не могу отказаться.
– Хорошо, мистер Ричардс. Поможем очередному мерзавцу избежать наказания.
«Это работа. Это моя работа», – повторяю про себя, как мантру, растягивая рот в улыбке.
– До завтра, Филл. – Я открываю дверцу машины, вешая ремешок сумочки на плечо.
– До свидания, Флоренс.
Семеню на шпильках к подъезду, новые туфли натерли мозоль на пятке. Обернувшись у двери, машу Филлу, чтобы сгладить неловкость, и он отвечает тем же, словно папа, провожающий дочь в школу, и я люблю его – как отца, как брата, которого у меня никогда не было и о котором я не просила, – надеюсь, он не решил, будто я смущена его вниманием. Я не смущена – я напугана.
В университете я ни с кем не встречалась – едва хватало времени на сон. После выпуска с головой окунулась в работу. Когда напряжение текло из ушей тонкой струйкой, я позволяла себе встречи на одну ночь. Но только на одну, только в определенные дни и только на моих условиях. Никаких имен, пустых обещаний, задушевных разговоров. Больше я не позволяю себе и этого. Попытки мужчин привлечь мое внимание до крайности бесят и заканчиваются крахом. Если я хоть на минуту даю слабину, они пытаются забраться под броню, найти в ней трещины, обнажить душу, залезть под кожу, а я не намерена никого впускать – там и так достаточно тесно.
Нажимаю на кнопку и выдыхаю, когда слышу приглушенное дребезжание лифта, собирающегося с рывком остановиться. Еще минута – и я дома. По меркам Нью-Йорка квартирка