не нашлось, так что каждая вторая монета отошла к Присси. Из остального Натану досталось больше, чем Гэму, поскольку именно он со своей Искрой сделал работу, хотя это была и не та работа, что была ему поручена. Остаток получили Джо, чья роль в результате свелась к минимуму.
Кучка, лежавшая перед Натаном нетронутой, поблескивала на столе между его руками – он не сделал движения, чтобы забрать причитающееся.
– Мне не нужны деньги. Мне нужно лекарство.
– Ну разумеется! Мы зайдем к мистеру Пэджу, как только покончим с ужином. Я ничего не забыл.
При упоминании имени мистера Пэджа Джо отвернулись и занялись мясом. Присси, впрочем, осталась возле Натана; по-видимому, позабыв о своем раздражении, она подошла к нему и обвила руками его талию.
XVII
Из конца узкой улочки в Торговом конце доносилось звяканье стекла о стекло, резкий визг ножей о тарелки, а затем, когда улочка вышла на широкую площадь, смех во множестве регистров.
– Держись в тени, – шепнул Гэм, кивнув туда, где к площади подходила еще одна улочка.
Натан сделал, как ему было сказано. Присси всю дорогу держалась за его спиной, а Джо шли позади нее. Впрочем, внимание Натана было приковано к фонтану в центре площади, вокруг которого веревками было отгорожено пространство, а внутри стояли столики и стулья, где сидели мужчины и женщины в яркой одежде.
Благодаря светильникам, подвешенным на шестах над каждым столиком, вся сцена была как будто освещена солнечными лучами, проникающими через дырявую крышу: пятна мягкого желтого света разделялись участками серой тени. Среди них целеустремленно двигались люди в черных костюмах, держа высоко поднятые подносы, накрытые крышками. Отовсюду доносились ароматы пряностей, и когда подносы, достигнув стола, открывали свое содержимое, под крышками обнаруживались куски мяса такого размера, что Натан видел их даже со своего края площади, вдоль которого осторожно скользил в указанном ему направлении. Порой на подносах оказывались целые птицы с подвернутыми к груди шеями, словно они просто спали, хотя их головы обгорели до черноты.
– Хорошо, что мы успели пожрать, – прошептал Гэм. – Пэдж заламывает такие цены, что твоей небольшой заначки не хватило бы даже на hors d’oeuvre.
– Я иногда вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – встряла Присси. – Это ты в какой-нибудь книге вычитал? Нат, ты понял, что он сказал? А вы, Джо, поняли?
Нат тоже не понял. Впрочем, Гэм уже снова тронулся с места, направляясь вдоль дальней стены к задней части площади, так что они последовали за ним.
Обойдя здание кухни и оказавшись вне поля зрения посетителей, они погрузились в жужжание тысяч мух, настолько громкое, что в нем тонули даже звуки веселья, доносящиеся с площади. Вокруг чего все эти мухи роились, Натан старался не думать.
Гэм постучал в дверь – три хлипкие дощечки, прикрывающие отверстие в кирпичной стене. Она открылась, и наружу высунулась голова еще одного малолетки, круглолицего и краснощекого. По-видимому, он сразу узнал Гэма,