полбокала и развалился в кресле поближе к Йену. Маг что-то писал в своих документах, никак не реагируя на гостя. Морис медленно тянул вино, наблюдая закат сквозь стрельчатое окно, терпеливо ожидая, пока ′т Хоофт закончит работу. Сумерки плавно перетекли в ночь, белые снежинки беззвучно бились в стекло и опадали к подножию Башни. Зима в этом году отступать не хотела.
Йен закрыл книгу, отложил ее на край стола и взглянул на Гиварша.
– Не знал, что ты держишь в Башне вино, – сказал Морис. – Это влияние Горана так сказывается? Ты вроде не пьешь.
– Это для Кхасси. В качестве лекарства.
– Кровезаменитель?
– Тебе нечем заняться?
– Я не могу пообщаться со старым другом?
– Не такой уж я и старый, – заметил маг.
Морис усмехнулся, обнажив клыки.
– Партия была просто блестящей! Хорошо, что ты не играешь постоянно. На что еще ты готов ради нее? Может, и поживешь подольше? – Гиварш испытующе посмотрел на хет Хоофта поверх бокала.
– Нет. Тут я своего слова не изменю, – твердо ответил маг. – Уйду вслед за Магдой.
– А смысл?
– Она там ничего не знает.
– Ты сам там ничего не знаешь, – Морис раздраженно поставил бокал на столик. – Она уйдет в свет, а ты застрянешь на Галереях бог знает на сколько сотен лет, и, пока ты будешь идти по Мосту, она забудет, кто ты такой! И ты ее тоже забудешь! А вот девчонку бросать одну – совсем не дело.
– Я рассчитываю, что ко времени моего ухода она уже не будет девчонкой и не будет одна. К тому же я не собираюсь помирать завтра.
– Йен, Бог может прибрать тебя раньше твоей жены, ты об этом не думал? – Морис сделал паузу. – Но если этого не произойдет, не понимаю, какой смысл идти против его воли и уходить раньше отпущенного тебе срока?
– Я некромант, Морис. Мне надоело это объяснять. Я имею право выбрать время и способ своей смерти.
– И тебе не будет жалко Кхасси?
– Нет.
– Она ведь заменила тебе дочь.
– Дочь мне никто никогда не заменит, – спокойно ответил маг. – Даже Тайра.
– Хватит, Йен, перестань, – скривился Гиварш.
– Я не внушаем, Морис, ты же знаешь.
– Ты упрямый баран!
Хет Хоофт не ответил, лишь чуть улыбнулся, словно Гиварш сделал ему комплимент.
– Черт с тобой, – недовольно сказал Морис и поднялся из кресла. – Живи как хочешь, помирай как хочешь…
– Именно так я и поступаю.
Гиварш вышел из Башни в ночную тьму Ишанкара, поежился от холода и подумал, что еще никогда столько людей не молилось за здоровье жены сэра Йена хет Хоофта.
Магдалена
Год 4-й ректорства сэра Бергера, лето
Сумерки сгущались с потрясающей быстротой. Прозрачный воздух постепенно становился серым, потом затягивался синевой, расцвечивался оранжево-красным сиянием, истекающим из раны заката, становился густым и неприятно прохладным. Айгер осознал это только