работу и не работать, пока ребёнку не исполнится три месяца. И всё это время они получают заработную плату. Государство строит дома, в которых люди бесплатно получают жильё…
Он говорил ещё почти сорок минут. Закончил так:
– Правительство Советского Таджикистана приглашает ваш народ присоединиться к братской семье народов Советского Союза. В вашем городе будет построен аэродром, чтобы все желающие могли путешествовать, летая по воздуху. Быстро и комфортабельно! Будут построены школы, библиотеки, больницы, магазины, а также почта. Люди получат доступ к любым областям знания и культуры! Советские воины будут дённо и нощно охранять город от плохих людей-капиталистов, которые только и ждут возможности напасть на мирный город, вроде вашего, чтобы отнять всё, что есть ценного, а жителей обратить в рабство.
Тут он, конечно, слегка сгустил краски. Тем не менее, этот тезис о защите пришёлся старцам по душе!
«Хорошо сказал!» – удовлетворённо подумал Самсонов, – «Вон, как разулыбались!»
– Мы помолимся, принесём жертву и обсудим твоё приглашение, – поднял руку главный старец, – А пока ты будешь нашим гостем. Мы сообщим тебе своё решение завтра в полдень.
Товарищ Михеев, самозванно возложивший на себя полномочия посла, растерялся:
– Только завтра? А сейчас чего? Мы бы на вопросы населения ответили… да и у нас к вам вопросы есть.
– Сказано – завтра, значит завтра, – непреклонно отрезал председатель горисполкома, – Имей терпение, Степан.
Степан беспомощно оглянулся на свою «свиту».
– Ага… А нам куда идти? Ночевать? Палатки поставить… где?
– Никуда идти не надо, ночуйте здесь. Места всем хватит.
Старцы поднялись и с достоинством удалились.
Андреев философски пожал плечами и спросил Хи-Жэня:
– На этом очаге пищу готовить можно? И где туалет?
– Пищу готовить можно, только огонь гасить нельзя. А туалет сейчас покажу. Иди за мной!
Туалет оказался монументальным сооружением метра четыре высотой, органично вписывающимся в городской пейзаж. Внутри имелось четыре очка из полированного кварца. К каждому был подведён кран с водой!
«Во, у них даже водопровод есть!» – поразился военком.
Удобства впечатлили.
На очаге приготовили ужин на всех. Самсонов, единственный из всех, отказался от ужина – у него от тушёнки с перловкой развился запор, да и голова сильно болела. Товарищ Михеев перловку не любил, но съел, чтобы быть ближе к народу. К тому же, запасы, взятые в дорогу из дому, частично иссякли, а варёная курица вообще протухла, пришлось бросить её со скалы в пропасть. Солдаты же, поужинав с привычным аппетитом, попросили у Хи-Жэня молока. Обратиться за помощью к Томирис они постеснялись, поэтому сержант Викуленко прибег к языку мимики и жестов: рядовой Акимов сложил кулаки с оттопыренными вниз большими пальцами, а Викуленко принялся за эти пальцы дёргать, имитируя доение. Хи-Жэнь эту пантомиму понял и ушёл в сумрак,