завещание, по которому Ханом должен был стать его старший сын Тогрул. Но многие вожди родов, каждый из которых сам надеялся стать Ханом, не приняли Тогрула. Кэрэиты разделились, началась бойня, войско юного Тогрула потерпело поражение. Вновь ждала его тяжкая доля, а то и смерть, если бы не пришел на подмогу друг детства Джэсэгэй. Отец Тэмучина наголову разбил противников Тогрула. С той поры степь знает и считается с именем Тогрул-Хана.
Многим простил обиду Тогрул-Хан, но со своими ближайшими соседями, склочными меркитами, способными выяснять отношения из-за оперения стрелы, Тогрул-Хан сводил счеты всю жизнь. Впрочем, здесь их интересы с Тэмучином совпадали.
Когда была похищена и пленена молодая жена Чингисхана, Борте, Тогрул-Хан первым вызвался помочь. Посчитал тогда делом чести пособить побратиму и Джамуха…
Меркиты в уверенности, что никто не сможет преодолеть глубокие пещеры и отвесные скалы на пути к ним, даже охрану не выставили. Тэмучин, Джамуха и Тогрул-Хан обрушились на них, как горный обвал, с трех сторон: что можно было разграбить – разграбили, унести – унесли. Много было добыто богатства, оскорбление отомщено…
Однако, как убедился с годами Тэмучин, вожделение жадности всегда сбивает с истинного пути и уводит от великих успехов. Тогда могли бы захватить вождя удуйут-меркитов. Тохтоо-бэки преспокойно почивал в своем сурте, но в последний момент его успели предупредить люди, рыбачившие на реке Килхо, примчавшись ночью. Он успел присоединиться к вождю увас-меркитов Дайар-Усуну, и вместе они ушли вниз по Селенге в сторону Баргузина всего с несколькими нукерами. Удалось захватить лишь вождя хаатай-меркитов – ему надели на шею колоду.
Тэмучину же тогда было не до меркитских вождей и уж тем более не до богатств. Он метался, как больной, среди обезумевших меркитов, кидался наперерез бегущим толпам в страхе, что вот сейчас, когда он уже здесь, в стане врага, и Борте, похищенная жена его, где-то рядом, что-нибудь может случиться… «Борте! – кричал он, перекрывая сабельный звон, рев скота и общий людской ор. – Борте!» Темень стояла средь скал, как в каменном мешке, лиц было не разобрать. «Борте!» – прогремел он, теряя надежду. Не было ответа… Как потом жена рассказывала, голос его расслышала старуха Хайахсын, славившаяся чутким ухом: «Никак Тэмучин? – проговорила старуха. – Верно, муж тебя кличет…» Борте в гомоне так и не могла ничего разобрать, на полном ходу соскочила с арбы, стала метаться во мгле, натыкаясь на людей и скот. И вдруг в свете глянувшей луны увидела своего благоверного – и повисла на поводу у коня Тэмучина…
Тэмучин оставил сражение, исход которого был предрешен, послав Тогрул-Хану и Джамухе короткую весть: «Я нашел потерю».
Странным образом пропала тогда мать Бэлгитея. Сыну указали сурт, где находилась старуха, он бросился туда, но никого не застал. Люди рассказали, что она ушла, сказав напоследок: «Мои сыновья стали великими батырами, переворачивающими всю жизнь земли. Как же я могу смотреть им в глаза, если свершила грех рабов и челяди?!» Больше ее никто не видел.
Не