мог и убить их. В следующем году, когда Селим готовился к вторжению в земли мамлюков, он заковал посла Кансуха ал-Гаури в кандалы и отправил его обратно в Каир в позорной одежде верхом на старой кляче121.
Ал-Ваззан, конечно, слышал о таких эпизодах, а также наблюдал внезапные изменения альянсов в исламском политическом мире, в том числе обращения за помощью к христианским властителям. Поступали ли заманчивые предложения ему самому, он не сообщает. Как минимум он выполнял поручения и других мусульманских владык, кроме султана Феса. Мы уже видели, как он покупал рабынь для марокканского шерифа из династии Саадитов, но теперь расскажем о более важной услуге, оказанной им зийанидскому султану Тлемсена.
Некий отшельник утвердился в роли шейха на равнине примерно в двух днях пути от Тлемсена. Окруженный женами, наложницами и потомством, он учил своих многочисленных последователей особым именам, которые надлежало использовать, обращаясь к Аллаху в ежедневных молитвах. (Очевидно, он следовал практике некоторых суфийских наставников, которые при помощи грамматических или этимологических приемов придумывали дополнения к Девяноста Девяти именам Бога, открытым верующим в Коране и мусульманском предании, Сунне.) Последователи в благодарность возделывали его земли, пасли его скот и засыпали его пожертвованиями. Однако ни гроша из этих денег никогда не попадало в виде податей в сундуки зийанидских султанов, и, кроме того, растущая слава святого, по словам ал-Ваззана, «приводила в трепет султана Тлемсена». Это был религиозный лидер, способный поддержать пирата Аруджа Барбароссу как в борьбе с христианами, так и в политических шагах против султана, склонного к уступчивости. Однако ал-Ваззан, съездив на три дня к этому святому, пришел к обнадеживающему выводу, что тот, видимо, всего лишь «колдун»122, так как мало чему может научить123.
Североафриканские послы не всегда были ограничены во времени строгими рамками дипломатических обязанностей, и ал-Ваззан иногда прерывал свои миссии, чтобы заняться другими делами. По крайней мере, дважды он выступал в качестве временного судьи, или кади, в тех общинах, где судьи не было, и решал дела в традициях маликитской школы права, принятой во всем Магрибе. Хотя султан официально не назначал его судьей, ал-Ваззан, вероятно, путешествовал с удостоверением (иджаза) от своего профессора права, подтверждающим, что, занимаясь у него, он изучил определенные книги и имеет разрешение обучать по ним других. Этого документа и очевидного факта, что он являлся факихом, было достаточно для жителей отдаленной деревни в горах Высокого Атласа. Они не хотели его отпускать, пока он не разрешит их споры и не зафиксирует эти решения документально. В результате, проспав девять ночей на голой земле, он был вознагражден луком, чесноком, цыплятами и старым козлом, которого пришлось оставить. В одном городке в Тлемсене, куда ни султан, ни воинственный Барбаросса не назначили никакого должностного лица, он провел