тут же поделили меж собой лязгающие огромные пасти с бессчётным количеством устрашающих зубов. Через мгновение всё стихло, лишь вода, успокаиваясь, плескалась о борта бассейна.
– Надо же… – ошеломленно произнёс Владимир, разглядывая покрасневшую от крови поверхность бассейна. – Ловко они… Только это вот… Че эт едой-то разбрасываетесь, а?
– Это для показа тебе, княже, а так они сами себе еду находят… – отрешенно глядя на поверхность воды, ответил Прокопий. – Пойдём, княже, а то выползти смогут. Тогда и нам не поздоровится.
– С едой-то побережней надо. Вот сейчас ещё ничего, а зимой… – махнул рукой Владимир. – Ни разу до весны в амбарах хлеб не удавалось сохранить. Людишки сожрут свое, а потом лезут в мои закрома… Приходится делиться. Правда, у людишек с деньгами всегда плохо, так и норовят задарма выпросить у меня. Так и где гость-купец?
– Посмотри, княже, погода какая, посмотри – солнце так и играет… – ответил Прокопий, любуясь отражением неба на водной глади бассейна.
– Хм, вот это правильно… Только не гостя надо было терять. Они же все на виду, на счету. Смердов, што ли, мало? Ну, вон из челяди на худой конец… – оглядываясь по сторонам, снизил голос князь и укоризненно покачал головой.
– Да случайно как-то вышло, княже. Да и не гость он вовсе, а лазутчик – вынюхивал всё что-то, вынюхивал, да под вечер и забрел сюда… Как всё произошло – ума не приложу. Вот и всё что от него осталось, – с сокрушенным видом промолвил Прокопий и подозвал знаком руки слугу. Тот, подойдя к Прокопию, склонил голову и, вытащив из-за пояса, подал ему туфли с загнутыми носками.
– Че это? – посмотрев на узоры на стоптанных туфлях, спросил Владимир и брезгливо поморщился.
– Тапки, княже, давно мы их не кормили… – пожал плечами Прокопий. – Сам же знаешь, почём еда…
– Да-да, знаю! Вот что, вернёмся на суд праведный и что порешим… – Владимир оглядел Прокопия и его слуг. – Гостя в розыск объявим! А чалма?
Прокопий кивнул второму слуге, и тот, вытащив из какого-то ящика при входе, подал её Прокопию:
– Не шёлк, княже, тряпьё… – помял в руках чалму Прокопий и в нерешительности протянул её князю.
– Поди, и одежонка какая осталась? – задумался Владимир, пристально глядя на Прокопия.
– Да какая там одежонка, халат рваный, штаны в заплатах… – горестно вздохнул Прокопий и досадливо махнул рукой.
Чалма была грязной и непривлекательной на вид. Поняв, что князь брезгует таким вещественным доказательством, Прокопий отбросил её в сторону.
– Он че, искупнуться захотел? – буркнул князь, разглядывая тряпку.
– Ну, кто ж теперь узнает? – развел руками Прокопий.
– Так и порешим! – протянул обе руки к Прокопию Владимир в знак примирения с обстоятельствами, которые всегда сильнее людей и государственных интересов. На эти протянутые руки перекочевала цепочка с монетами. Князь, слегка встряхнув её потом в руке и послушав еле слышный звон, определил на звук стоимость