его в обратный путь, в страну непуганых калик прохожих отправьте-ка… Всё, Амалька, надоело…
– Подождьи, давьай правьяславного слушат? – полуобняв князя и ища что-то рукой в промежности Владимира, попросила Амалия.
– Да, давай, мне все их боги уже по нраву, кроме этого, жулика из Рима… – согласился с Амалией Владимир. – Слышь, ты! – ткнул он пальцем теперь уже в православного священника. – Чё, чем сторгуешься? Ась?!
– Богу праведному служу. Богу истинному и единственному. Всё остальное от лукавого, от неправедного, от лицемерия вселенского… – смиренно ответил Владимиру священник и знаками попросил носильщиков приподнять его повыше и поднести носилки поближе к Владимиру. Владимир замер, вглядываясь в священника. На груди у него начищенный, отполированный золотой крест с распятой фигуркой человека переливался всеми цветами радуги от вкрапленных в него самоцветов. Князь облизнулся, встал и безо всякого стеснения подойдя к нему, пощупал ризы и крест:
– Золото?
– Ага… – кивнул священник и, подмигнув князю, слез с носилок.
– Богато поживаете… – почесав подбородок, задумался Владимир.
– Вовья, попросьи их всех штанишки опустить… – неожиданно для уровня такого богословского диспута предложила Амалия.
– Зачем? – Владимир с изумлением уставился на любовницу. – Зачем? – повторил он и оглядел священников.
– Попросьи… – томно вздохнув и нарочито отворачиваясь от священников явно мужского пола, предложила Амалия.
– Ну, ты и бесстыжая… Зачем тебе на чужие хозяйства рот разевать? – криво усмехнулся князь, выжидательно посмотрев на Амалию.
– Княжье, дело в верье, – несколько жеманно поправляя свои волосы, ответила Амалия. – Попросьи… Князь ти ильи не князь?
– Ничего я просить не буду, ещё чего… Прикажу! А ну скидывайте портки! Кому сказал?! – грозно, как только мог, приказал Владимир.
Посланники чужих вероисповеданий послушно на виду у всех приспустили штаны, но как-то стыдливо прикрылись руками.
– А ну руки вверх! Ну и чего я там не видел? – обернулся Владимир к Амалии. Священники воздели руки в небеса. С той поры требование «руки вверх!» стало применяться не только как упражнение из утренней гимнастики.
– Смотьри внимательно. А ви все ближье подойдите… Смотьри, княже на их… – чуть было не захохотала Амали, но вовремя сдержавшись, указала рукой на промежности священников.
– Ие-х, кто ж вас так обкромсал? – брезгливо сощурился Владимир, всмотревшись туда, куда указала Амалия.
– Брадобреи, княже, брадобреи… – закивали разом мусульманин и иудей.
– А тебя почему не тронули? – ткнув пальцем в… (как бы это поскромнее объяснить) в сторону промежности посланника православия, озадачился Владимир. Затем, присмотревшись повнимательней к попу, он недоуменно хмыкнул. Поп явно был навеселе или ему так показалось?
– У правильного человека и Бог, верно, тоже правильный! Цело всё у него, – произнёс князь, пристально