ответил Ульрих.
– Это не тот молокосос, который встречал нас на красной линии? – спросил Протей.
– Наверное, он. При Аттале можно стать наместником крепости и в пятнадцать лет. За мешочек с золотом любой может приблизиться к конунгу.
– Ваш Артур, значит, богат? – спросил Стиракс.
– Не знаю, но он на побегушках у Аттала. Нашего конунга сложно понять. В один день он возвышает, в другой – кидает мордой в грязь, – хмыкнул Ульрих.
– Говоришь заученными словами, – Прокл исподлобья взглянул на мальчика.
Ульрих смело посмотрел на грека и продолжил:
– Люди устали от непостоянства конунга и видят на его месте брата Аттала – Эрамуна. Поэтому нам с вами и пришлось на время подружиться.
– Это что ещё за человек? – спросил Стиракс.
– Самый младший из семьи Матайеса, – пояснил Ульрих. – Кажется, он бастард. Матайес привёз его после похода на иберов.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Протей.
– Во всей Галлии матери читают детям одни и те же сказки на ночь, – ответил вместо Ульриха Прокл.
– И чем Эрамун лучше Аттала? – спросил Протей.
– Людям нравится, что Аттал решился на отделение Галлии, но не нравятся его способы, – сказал Ульрих. – Эрамуна считают бесхарактерным, но Харольд утверждает, что он больше подходит Галлии.
– Он сказал это Атталу? – удивился Протей.
– Нет. Он разговаривал об этом с Эмресом, – угрюмо произнёс Ульрих. – Я подслушал их разговор.
– И зачем им такой царёк? – спросил Стиракс.
– Таким легче крутить, – сказал Прокл. – Полагаю, Аттал строг и требователен, и галльская знать задыхается от его тисков. Большие люди тем и отличаются, что не дают покоя ни себе, ни другим. Слышал, что Харольд тоже не так прост.
– Возможно, он и затеял убийство конунга, – сказал Анион. – Такие подстрекатели всегда стоят в тени.
– Ты с ним знаком? – спросил Протей.
– Кустодиан рассказывал про Харольда. Они общались всего раз, когда префект хотел заключить перемирие с Матайесом за год до его смерти. Вы же знаете нашего наставника. У него дурак на дураке, но о Харольде он отзывался с уважением.
– То есть вы считаете, что за происходящее отвечает Харольд? – спросил Кеннет.
– Да брось, – махнул рукой Прокл. – Это невозможно. Одному человеку это не под силу.
– Скорее всего, он действует не один. Мы не знаем его союзников.
– Иногда людям или событиям приписывают такие необычайные свойства, что в их существование трудно поверить, – сказал Прокл. – И только спустя десятилетия люди убеждаются, что сказанное являлось чистейшей правдой.
– Слишком сложно, – сказал Гунн.
– Невыносимо, – поддержал Протей.
– Ты любишь зайти издалека, – сказал Анион и взглянул на Стиракса. – Но учти, твои соратники, и я в их числе, умом не блещут.
Прокл разломил краюху хлеба и передал